Мертвые души

Об одном прошу крепко того, кто захотел бы наделить меня своими замечаньями: не думать в это время, как он будет писать, что пишет он их для человека ему равного по образованию, который одинаковых с ним вкусов и мыслей, и может уже многое смекнуть и сам без объяснения; но вместо того воображать себе, что перед ним стоит человек, несравненно его низший образованьем, ничему почти не учившийся. Лучше даже, если на место меня он себе представит какого-нибудь деревенского дикаря, которого вся жизнь прошла в глуши, с которым нужно входить в подробнейшее объяснение всякого обстоятельства и быть просту в речах, как с ребенком, опасаясь ежеминутно, чтоб не употребить выражении свыше его понятия. Если это беспрерывно будет иметь в виду тот, кто станет делать замечанья на мою книгу, то его замечанья выйдут более значительны и любопытны, чем он думает сам, а мне принесут истинную пользу.

Итак, если бы случилось, что моя сердечная просьба была бы уважена моими читателями и нашлись бы из них действительно такие добрые души, которые захотели бы сделать всё так, как я хочу, то вот каким образом они могут мне переслать свои замечания: сделавши сначала пакет на мое имя, завернуть его потом в другой пакет, или на имя ректора С.-Петербургского университета его превосходит[ельства] Петра Александровича Плетнева, адресуя прямо в С.-Петербургский университет, или на имя профессора Московского университета его высокор[одия] Степана Петровича Шевырева, адресуя в Московский университет, смотря по тому, к кому какой город ближе.

А всех, как журналистов, так и вообще литераторов, благодаря искренно за все их прежние отзывы о моей книге, которые, несмотря на некоторую неумеренность и увлечения, свойственные человеку, принесли однако ж пользу большую как голове, так и душе моей, прошу не оставить и на этот раз меня своими замечаниями. Уверяю искренно, что всё, что ни будет ими сказано на вразумленье или поученье мое, будет принято мною с благодарностью.

СОХРАНИВШИЕСЯ РАЗРОЗНЕННЫЕ ЧЕРНОВЫЕ ОТРЫВКИ К ОТДЕЛЬНЫМ ГЛАВАМ

К ГЛАВЕ II

Уж более недели приезжий господин жил в городе, разъезжая беспрерывно на обеды, висты, вечера, вечеринки, словом, проводя, как говорится, чрезвычайно весело время. Наконец он вспомнил, что пора поехать и за город, сделать [кое-какие] обещанные визиты Собакевичу и Манилову, а между тем и распорядиться насчет кое-какого дельца, о котором читатель скоро получит совершенно сведение, если только будет иметь терпение слушать со всем вниманием[иметь терпение читать внимательно] нашу повесть. Он распорядился так, [Далее начато: чтобы взять] чтобы ехать дня на два, на три, с собою взять только кучера, а лакея Петрушку оставить дома приберечь оставшиеся вещи. [Автор] виноват, что до сих пор о Петрушке сказал очень немного. Впрочем, кроме того, что уже читатель знает, о Петрушке остается немного сказать. Он ходил[Далее было: а. в весьма; б. в несколько] в широком барском сертуке, в котором не только ходил, но и спал. Разве можно только прибавить, что он носил всегда с собою какой-то[Далее было: всегда] особенный запах, отзывавшийся жилым покоем, так что где он ни располагался и устанавливал свою кровать с каким-то потемневшим тюфяком, убитым, как твердая лепешка, то[Далее начато: в этой комнате] уж казалось, что в этой комнате лет сто жили люди.

К ГЛАВЕ II