Мертвые голоса

Коко только-только научилась кататься на лыжах и по-прежнему считала, что нестись на полной скорости вниз по склону горы – это холодно и страшно. Так что она сомневалась, что хочет поехать. Но Олли уже принялась скакать по дому, радостно приплясывая, и Коко не хотелось ее расстраивать.

– Конечно, – тихонько ответила она. – Я поеду.

И вот они уже были в машине, в пути, и у Коко в животе встревоженно метались бабочки от мыслей о снежной буре, скользкой дороге и большой холодной горе, ждущей их в конце. Она бы предпочла сейчас сидеть в домике Олли возле печки по имени Огнесса и строить пирамидки из маршмеллоу. Ветер остервенело бросал снежные хлопья в лобовое стекло.

Коко ответила Брайану уверенным тоном, в который, вероятно, никто не поверил:

– Я нервничаю не из-за лыж. – Она махнула рукой, указывая на окно. – Просто страшновато вести машину во время такой сильной бури.

– Ну, – спокойно отозвался мистер Адлер с водительского сиденья, – если уж быть точным, машину веду я, а не ты. – Он переключил передачу.

Волосы у него были такие же темные, как у Олли, но прямые, а не кудрявые. На зиму он отрастил огромную рыжеватую бороду, заверив нас, что так теплее.

– Ты отлично справляешься, пап, – сказала Олли. – И Сузи тоже молодец. – Сузи – так звали «субару». – Папе часто приходилось водить машину в метель, – заверила она Коко. – Все в порядке.

На выезде из Эвансбурга вереница фонарей оборвалась, и теперь дорогу освещали только фары машины.

– Ничего страшного, Кроха, – добавил Брайан. – В канаву, скорее всего, не скатимся.

– «Скорее всего»? – переспросила Коко.

– Точно не скатимся, – отозвалась ее мама с переднего сиденья. Она обернулась и строго посмотрела на Брайана, но тот принял самый невинный вид. Мама Коко была такая же голубоглазая, как и дочь, только намного выше ростом, и волосы у нее были просто светлые, не розоватые. Сама Коко надеялась, что еще успеет подрасти.

– А если мы скатимся в канаву, – заявила Олли, – ты, Брайан, будешь толкать машину.

– Не-а, – ответит тот. – Ты крупнее меня, так что толкать будешь ты.

– Или вы займетесь этим вдвоем, – перебила Коко. – Есть чем перекусить?

Все трое тут же отвлеклись на еду. Приближалось время ужина, и перекусить действительно было чем: мистер Адлер знал в этом толк. С собой он завернул большие сэндвичи с арахисовой пастой и джемом на домашнем хлебе.

Разделавшись с сэндвичами, ребята съели по яблоку и принялись за огромный пакет картофельных чипсов. Их тоже приготовил мистер Адлер.

– А жарить чипсы сложно? – спросила Коко, облизывая соль с пальцев.

– Нет, – с чувством собственного превосходства ответила Олли. Она помогала их готовить и, как подозревала Коко, успела наесться еще до поездки. – Только масло брызгается.

– Теперь я знаю, что мы приготовим, когда в следующий раз придем к тебе, – сказал Брайан, хрустя чипсами. – Очуметь как вкусно!

Они уже доедали последние чипсы, когда «субару» наконец свернула с магистрали. «ПРОЕЗД к ГОРАМ» – гласил указатель на повороте. Дорога пошла вверх. По одну ее сторону росли деревья, с другой виднелась долина с замершим ручьем. Папа Олли вел машину через бурю и как ни в чем не бывало травил дурацкие шутки.

– Под каким деревом прячется заяц во время дождя? – спросил он.

Олли вздохнула. Ее папа обожал нелепые шутки.

– Под мокрым! – торжествующе выкрикнула Коко, и все застонали сквозь смех.

«Просим автолюбителей быть осторожнее в пути, избегать нерасчищенных дорог и, если возможно, вообще воздержаться от поездок», – объявили по радио.

– Прекрасно, – сказал мистер Адлер, ничуть не встревоженный. – Чем меньше людей на дорогах, тем больше чистого снега достанется нам!

– Ну, если ты так уверен, – протянула мама Коко и с сомнением всмотрелась в бушующую бурю. Коко хорошо знала этот взгляд. Они с мамой проявляли осмотрительность во всем, в отличие от Олли с отцом, которые не привыкли осторожничать.

– Хотите еще шутку? – спросил мистер Адлер.

– Пап, можно мы установим ограничение по количеству шуток на одну поездку? – вздохнула Олли.

– Только не тогда, когда я за рулем! – ответил ее отец. – Давайте еще одну. Почему пугало всегда занято?

Повисло неловкое молчание. Олли, Брайан и Коко переглянулись. Они не питали совершенно никаких теплых чувств к пугалам.

– Ну? – спросил папа Олли. – Кто-нибудь? Ну же, я как будто сам с собой разговариваю! Потому что у него большое поле деятельности! Поняли? Большое поле! – Он рассмеялся, но ребята к нему не присоединились. – Господи, ну и буки.

Трое на заднем сиденье промолчали. Папа Олли ничего не знал, но у них были веские основания для того, чтобы не любить пугала.