Мертвые яблоки

«В тот день ему показалось, что ангелы все-таки существуют, и даже иногда спускаются на землю, поражая окружающих своей чистой, благодатной красотой… Она, в белом платье, сотканном, казалось из воздушных облаков. Тонкую талию обвивал шелковый пояс, который, причудливыми сплетеньями ткани, образовывал розовый бутон с боку. Накидка, соскользнула, обнажив покатые, белоснежные плечи. Легким движеньем руки, с неестественно тонкими запястьями, она освободила волосы, от сдерживающей их заколки, и они заструились шоколадными локонами по спине… Она заметила, его завороженный взгляд… Посмотрела… И они растворились друг в друге…

Это была любовь с первого взгляда… Надежда и Георгий… На этих улицах соединились, переплелись воедино их судьбы. Люди оборачиваются им вслед: «Красивая пара!». Они смеются…»4

Молодые не тянули со свадьбой, а сразу после, в 1932 году счастливая семья обосновалась в городе Рыбница (Молдавская АССР), так как отца направили на службу во 2-ой Рыбницкий пограничный отряд ОГПУ СССР и уже 22 сентября 1933 года у них на свет появился я. Отец сам выбрал для меня имя – Вениамин: «Сын любимой жены» – так он говорил.

Ровно через четыре года у них родился мой брат, Валентин – 22.09.1937.

Я мало, что помню про жизнь в Рыбнице: помню, как маму увезли на роды, папа умчался с ней, а меня оставили с кем-то из маминых подруг, она пыталась уложить меня спать, но мне было страшно и одиноко, очень хотелось к маме и я не понимал, зачем она вообще от меня уехала, помню, как потом они привезли розовощекого малыша и рассказали, что теперь у меня есть брат, помню, как любил бегать по лужам после дождя, помню, как ловил пчел и был ими жестоко за это наказан. Помню, что жен комсостава, в том числе и маму, на заставе обучали верховой езде и стрельбе из оружия. Вот такие воспоминания мальчишки о беззаботном детстве.

***

В конце 1939 года отец получил предписание явиться в город Перемышль и возглавить маневренную группу, вновь созданного 92 Перемышленского пограничного отряда.

Перемышль поразил меня до глубины души – казалось, что я попал

в другой, абсолютно неизвестный мне ранее мир. Воздух города был насквозь пропитан ароматом яблок и вкусной выпечки. А вместо черного хлеба, к которому я привык, в местных магазинах продавались белые булочки. Можно сказать, что хлеба, как такового, там и не было, а были именно булочки.

Мы заняли большую обставленную квартиру, брошенную богатым хозяином, который бежал на Запад. В квартире было все: прекрасная мебель, огромные, тяжелые шторы на окнах, ковры на полу, а в гостиной был даже большой белоснежный рояль. Скажу прямо, такую роскошь я увидел впервые, так как до этого мы жили в элементарных, даже можно сказать, в спартанских условиях на погранзаставе.

Отец сутками пропадал на работе, а работа у него была сложной. На границе было не спокойно: нарушений, провокаций, даже убийств было очень много, кроме того шел процесс создания пограничных застав вдоль реки Сан. Помню очень яркий случай, который характеризует общее положение, в котором мы все находились. Только-только успел выпасть первый снег. Окна нашей квартиры с одной стороны выходили на железнодорожный мост и пустырь перед ним. Однажды утром, мама подошла к окну и невольно вскрикнула, отец подбежал к ней, его лицо напряглось, после чего он очень быстро и молча покинул квартиру. Оказалось, что на пустыре, на белоснежном снегу, мама увидела два обнаженных женских труппа. Потом отец рассказал, что это оказались жены двух офицеров из 99 стрелковой дивизии, которая также базировалась в городе. Несчастных женщин изнасиловали, убили и изуродовали тела поляки-националисты. Также были случаи, когда цирюльники из тех же поляков-националистов перерезали опасными бритвами горло офицерам дивизии, которые неосмотрительно пришли к ним побриться, ничего, естественно, не подозревая об их настроениях. Так что да, работа у отца была очень тяжелой и очень опасной.

Естественно, что в сложившейся ситуации все заботы по дому лежали на материнских плечах, однако, довольно скоро, отец нанял молодую полячку, которая владела русским языком и помогала матери по хозяйству. Девушка хорошо готовила, убиралась. А у мамы появилась возможность целиком и полностью посвятить себя нам с братом. Мы часто гуляли, читали, мне даже стали приглашать педагога, который учил меня игре на рояле.