Мертвые яблоки

Когда немецкий самолет скрылся из виду, мы вышли из нашего убежища, огляделись: за полем стоял белый оштукатуренный дом, во дворе были лошади, коровы, куры, утки. Старшина побежал к дому, а навстречу ему уже шел хозяин.

– Слушай, пан, телега есть? – крикнул ему наш пограничник.

– Да, есть у меня, пан старший, есть телега, я сено на ней вожу – по-русски ответил поляк.

– Ну, давай, запрягай!

Хозяин побежал запрягать телегу. Телега была такая длинная. Мы расселись, а кому места не хватило, те шли рядом пешком. Старшина тоже шел пешком рядом с телегой.

– Вам далеко? – спросил пан.

– Да нам надо до Львова добраться – ответил наш спаситель.

В итоге, провез он нас около 15-20 км.

– Пан старший, я не могу дальше, у меня там хозяйство, я один, жена

с дочерью уехали, все хозяйство на мне, мне вернуться надо – сказал мужик.

– Ну что ж, понятно, спасибо за помощь!

Отпустив пана с телегой восвояси, мы пошли пешком вдоль дороги по обочине. По пути нам попадались разбитые машины, подводы, убитые люди, дорога местами тоже была разбита, видимо ее бомбили. Шли несколько часов, пока не увидели, что в нашу сторону из Перемышля идет машина – это была уже не полуторка, а грузовая с открытым бортом и на подножке стоял пограничник, держался за кабину.

Мы остановились, старшина переговорил с водителем и дал знак, чтобы мы загрузились в машину. За рулем тоже был пограничник. Они везли какие-то заколоченные ящики с бумагами, которые расставили по борту, а мы расселись на эти ящики. На машине мы практически доехали до Львова, оставалось что-то около 10 км. Вечерело. Вдруг смотрим, а справа от дороги перелесок и там стоит техника, машины и… зеленые фуражки – пограничники, большая группа: офицеры, солдаты. От этой группы отделяется офицер и направляется в нашу сторону: зеленая фуражка, грязная, пыльная гимнастерка, ворот расстегнут, лицо землистое, губы видны и глаза – отец! В этом перелеске был общий сбор, и он все поджидал нас, все время смотрел за дорогой и когда увидел зеленые фуражки, подъезжающие к ним, торопливо двинулся на встречу. Ну и мать, как только увидела отца, выскочила из машины и бросилась к нему: «Жорик, Жора, Жора, Жора!!!» – они расцеловались. Тут и мы следом побежали к нему: «Папа, папа!» – он подхватил нас на руки.

– Ну что, Надюш, езжайте во Львов, а со Львова в Харьков, к твоей сестре Симе, если получится, то вы доедите благополучно – расцеловал нас снова.

– Давайте, Львов уже бомбили, сейчас не бомбят, но бомбили сильно, скорее всего разбили железнодорожный вокзал, потому что мы видели, как поднимается дым столбом – дома горят.

Он подошел к шоферу:

– Давайте, везите их прямо на вокзал.

Спасший нас старшина остался с отцом, а мы поехали во Львов.

Туда мы добрались уже вечером. В городе полыхали дома, черный дым застилал улицы, так как ветра не было, смог не развеивался. На улицах валялись убитые люди, тачки двухколесные с узлами, мы не смогли проехать до вокзала, так как посередине дороги зияла воронка. Бросив машину, пошли пешком – до вокзала было недалеко. Там перед нами открылась чудовищная картина: горели цистерны с горючим, горели разбитые опрокинутые вагоны. Но железнодорожная линия, которая уходила на Восток – была целая. Офицер, который вез документы побежал узнавать, возможно ли куда-то погрузить нас. Совместно с железнодорожниками было принято решение к оставшемуся целым бронированному паровозу прицепить битые вагоны, которые остались еще со времен, когда немцы поляков били. В итоге из этих битых вагонов удалось составить целый состав, многие вагоны были даже без крыши и стекол, но выбирать не приходилось. Вот в такой транспорт мы и загрузились: народу в наш состав набежало со всех уголков, заняли абсолютно все вагоны. Тронулись: долго пытались сдвинуться с места, но затем кукушка набрала скорость, и мы покатились. Спокойно провели ночь и хоть ехали довольно медленно, но уже преодолели достаточно приличное расстояние.

Когда расцвело, паровоз вдруг остановился, машинист вышел, а мы заволновались, слышим, как он говорит, что все, не на чем ехать – уголь закончился. А тут еще опять закричали: «Воздух! Воздух! Из вагонов!!!» Мы бросились врассыпную, и видим, как опять заходит на цель немецкий самолет. С первого раза ему прицелиться не получилось, и он ушел на разворот: со второго раза как он ударит по нам из пулеметов – голова состава была разбита. Ехать не на чем! Идем пешком.

Сначала мы двигались по шпалам, затем, нам сказали, что это неправильно и очень опасно – лучше идти в стороне от дороги, но придерживаясь направления железнодорожных путей. Заночевать пришлось в небольшом лесу. Было прохладно – мы разожгли костер, но нас опять предупредили, что если кто-то услышит гул самолета, то костер придется залить, чтобы не обозначать свое местоположение. У некоторых из нашей группы была прихвачена с собой кой-какая еда, все поделились друг с другом. Мы немного поели, мама наломала веток, настелила их на земле, и мы улеглись, прижавшись друг к другу.