Мертвые игры

Поднявшись, я, все так же глядя в пол, молча покинула кабинет ректора.

В коридоре постояла, собираясь с мыслями, затем достала из рюкзака расписание, заботливо написанное для меня Гобби, и направилась в соседний корпус, уже предчувствуя, как буду оправдываться перед новым преподавателем, позорясь на глазах новой группы.

Зато живая.

Торопливо миновав двор, вошла в третий корпус, поднялась на четвертый этаж и остановилась, держась за перила. Наяды меня ждали! Прямо перед дверью аудитории, о чем-то до моего появления тихо переговариваясь, а сейчас, когда увидели, замолчали и внимательно смотрели на меня. Я стояла и смотрела на них.

Молчание нарушил Норт.

— Идем, поговорить нужно, — произнес он, и кивнул на двери аудитории, которая была без таблички, обозначающей предмет и имя преподавателя.

— У меня лекция, — робко напомнила я.

Дастел совершенно спокойно направился ко мне, вызывая безотчетный страх и желание развернуться и бежать прочь вниз по лестнице. Побежала бы, не гордая, но догонят. Норт подошел вплотную, словно получая удовольствия от собственного превосходства в росте, потом снял с меня рюкзак, бросил его рыжему, а потом молча перекинул через плечо и направился к той самой аудитории.

— Ты опять?! — возмутилась я, мстительно колотя по спине.

Не то чтобы активно, но побольнее старалась.

— Снова, — спокойно ответил безразличный к моим ударам некромант.

— Мог бы и поуважительнее, — заметил Эдвин.

— Это моя невеста, — холодно напомнил глазастый.

— Фиктивная! — взвизгнула я.

— Я на тебя фамильное кольцо надел, — огорошил Норт.

На этом он втащил меня в пустую аудиторию, скинув с плеча усадил на стол, и встал так, что оказался совсем близко. Эдвин, неодобрительно смотрел на него, Дан закрыл и запер дверь. Что-то мне вся эта ситуация тот помост напоминает.

А Нортик Доставучий, подцепив пальцами мой побородок, вынудил запрокинуть голову и посмотреть на него. Черные с фиолетовым отсветом глаза под косой челкой были откровенно злы, ухмылка выглядела жестокой, а все поведение отдавало какой-то мрачной решимостью.

— Попалась, — прошептал Норт, и, наклонившись сильнее, начал завоевательное наступление на мой рот.

— А если врежу? — уворачиваясь, спросила я.

Жесткий захват моего лица, жесткий властный поцелуй. Дастел старательно демонстрировал как властность так и право на владение вроде как мной.

Еще бы печать поставил, прямо на лоб.

— Норт, хватит, — зло произнес Эдвин.

— Он наверстывает, — усмехнулся Дан. — А то жених он, а целовал ее ты, согласись, несправедливо получилось.

А каково мне все это слышать? А глазастый, будто вообще ни слова не разобрал, продолжал целовать, уже нежнее и, пытаясь протиснуться, сквозь мои крепко сжатые губы. Обойдется. Я и зубы сжимала так, что челюсти заныли, и руки, отталкивающие некроманта, тоже уже болели. И вдруг ладонь Норта, до этого лежащя на моей спине и с силой прижимающая меня к Дастелу, прекратила это действие и меня неожиданно дернули за волосы. Я вскрикнула! Некромант добился желаемого.

И получил прокушенную губу.

Пока он, отпрянув от меня ругался так, что будь тут нежить опять бы возмутилась, я зло отплевывалась от его крови.

— Горячая девочка, — рассмеялся Дан. — Так, а моя очередь когда?

— Никогда, — рявкнул Эдвин.

— Убью, — добавил Норт.

— А прямо сейчас, иди ко мне! — не скрывая фальши, радостно воскликнула я. — Чего стесняться-то, втроем начали втроем и продолжите! Уроды.

Слезы, они потом потекли, когда я улыбаться перестала.

— Риа, прекрати, — Норт подошел, даже платок протянул. — Я тебя просто поцеловал, ничего же не случилось, между прочим пострадавший тут я.

Взяв платок, вытерла слезы, с сомнением в его серьезности посмотрела на Дастела. Не шутил. Судя по выражению лица некроманта, он действительно считал, что мне просто было «ничего такого», а он, несчастный, пострадал.

— Бабка действительно воспитала тебя эгоистичной сволочью, — сухо сказала я.

У Норта щека дернулась. Он снова медленно подошел ко мне, резко дернув, встал так, что у меня снова не было возможности хотя бы ногой треснуть, затем склонился, упираясь руками в крышку стола, и промурлыкал:

— Риа, ты в курсе, что твои губки очень приятно целовать?

И если вот пока он ко мне двигался с грацией хищной боевой нежити, мне было жутко, и когда вот так навис, тоже страшно, но после его слов…

— Нортик, — прошипела я, подаваясь ближе к его прокушенной губе, — а ты в курсе, что в моем арсенале не только спотыкайки есть, но так же нелегальные и запрещенные мелочи, напрочь убивающие желание попробовать чьи-либо губки!

Взгляд у Дастела изменился вмиг. Он выпрямился, демонстративно отошел на шаг, сложил руки на груди и произнес:

— Поговорим?

— Сейчас, только с Даном поцелуюсь, — съязвила я.

Рыжий хмыкнул, Эдвин просто стоял, напряженный, и смотрел не на меня, а на Норта, а Дастел, он снова чуть подался вперед, и произнес:

— Риаллин, драгоценная, ты больше ни с кем кроме меня целоваться не будешь.

Ненавижу это имя. Ненавижу просто! Меня бесит, когда его произносят. Ненавижу!