Мертвые львы

— Да всю эту фигню: мол, завари мне чаю, принеси мне обед. Ты нас подначиваешь. Мы же тебе нужны. Ну, чтобы самому ноги не бить.

— Кстати, о ногах… — Джексон Лэм приподнял свои горизонтально и пернул. — И это я нарочно делаю. — Он опустил ноги. — С тем же эффектом.

Кто бы там что ни думал о поведении Лэма, в достоверности его пердежа сомнений ни у кого не возникало.

— Итак, — сказал он, ничуть не потревоженный своим токсичным даром, — если бы не Стэндиш, мы бы не ходили вокруг да около. Мы хотим быть в теме. Боже мой! Ну, в ее возрасте на месячные это не спишешь. Хотя, вполне возможно, она себя так проспиртовала, что могла и законсервироваться. Вот как ты считаешь?

— Я считаю очень странным, что ты так уверен в убийстве Боу, хотя патологоанатомическая экспертиза говорит, что у него отказало сердце.

— Это не ответ на мой вопрос, но так и быть, на этот раз прощаю. А вот еще один. — Лэм закинул правую ногу на левую. — Если хочешь кого-нибудь отравить, но так, чтобы этого никто не обнаружил, то каким ядом лучше воспользоваться?

— Я в ядах не разбираюсь.

— Слава тебе господи! Наконец-то мы выяснили, в чем ты не разбираешься.

Лэму всегда прекрасно удавался один поразительный фокус: он мог извлечь сигарету практически из ниоткуда, вскользь коснувшись ближайшего кармана. В противоположном кармане обнаружилась дешевая зажигалка. Ривер запротестовал бы, но табачный дым значительно улучшал атмосферу, и Лэм наверняка об этом знал.

— Между прочим, Лонгридж до сих пор не принес мне обед. Надеюсь, этот несчастный ушлепок не забыл о моем поручении.

— А, ты все-таки помнишь, как его зовут, — сказал Ривер и сразу же об этом пожалел.

— Черт возьми, Картрайт, — вздохнул Лэм. — Вот кому из нас теперь должно быть стыдно, а? — Он глубоко затянулся сигаретой, и оранжево тлеющий столбик пепла вырос на целый сантиметр. — Завтра я задержусь. У меня дела. Ну, ты понимаешь. — За облачком табачного дыма его глаза превратились в щелки. — И поосторожнее спускайся по лестнице. Шею не сломай.

— Не спускайся, а поднимайся, — напомнил ему Ривер. — Мы же в кабинете Хо.

— Картрайт?

Ривер замер в дверях.

— Ты не хочешь узнать, как умер Дикки Боу?

— А что, ты мне скажешь?

— Если поразмыслить, то причина его смерти вполне очевидна, — сказал Лэм. — Убийца использовал яд, не оставляющий следов.

4

Яд, не оставляющий следов, думал Ривер Картрайт.

Ой, да ради бога!

В метро рядом с ним села хорошенькая брюнетка, при этом ее юбка сдвинулась вверх по бедрам. Почти сразу же они заговорили, вышли на одной и той же станции, помедлили у эскалатора, обменялись телефонами. Ну и покатилось: вино, пицца, постель, отпуск; первая квартира, первая годовщина, первый ребенок. Пятьдесят лет спустя они с благодарностью вспоминали свою жизнь. Потом умерли. Ривер потер глаз кулаком. Сиденье напротив освободилось, туда села женщина, взяла за руку мужчину рядом.

Со станции «Лондон-Бридж» Ривер поехал в Тонбридж, где обитал его дед, будто на территории, аннексированной в ходе битвы, тянувшейся всю жизнь. Там С. Ч. ходил по магазинам, покупал газеты, молоко и прочие продукты, перемигивался с мясником, пекарем и почтмейстершей, и никто из них даже не подозревал, что через его руки прошли сотни жизней, что он принимал решения и отдавал приказы, которые иногда меняли ход событий, а иногда — что гораздо важнее, как сказал бы он сам, — обеспечивали их неизменность. Все кругом считали, что до пенсии он служил кем-то в Министерстве транспорта. Он выслушивал все жалобы на местное автобусное сообщение и добродушно брал вину на себя.

Иногда Ривер задумывался, какие же горы надо было свернуть, чтобы обеспечить неизменность положения дел.

После ужина они с дедом сидели в его домашнем кабинете, потягивая виски. В камине пылал огонь. За долгие годы дедово кресло промялось, и С. Ч. покоился в нем, будто в гамаке; второе кресло постепенно проминалось и под Ривером. Кроме Ривера, в нем больше никто и никогда не сидел.

— Ты что-то замышляешь, — сказал внуку С. Ч.

— Я не только поэтому к тебе приехал.

Это заявление было проигнорировано как несущественное.

— Дело в Лэме.

— Джексон Лэм. А что с ним?

— По-моему, он сошел с ума.

Ривер заметил, что С. Ч. это понравилось, как, впрочем, и все, что давало возможность нырнуть в глубины психологии. Особенно ему нравилось, когда Ривер подавал крученый мяч.

— К такому выводу ты пришел на основании глубоких медицинских познаний.

— У него паранойя разыгралась.

— На одной паранойе он бы долго не протянул. По-твоему, он себя превзошел. И в чем именно проявляется эта паранойя?

— Он решил, что в стране оперирует группа ликвидаторов из КГБ.

— Для начала, КГБ больше не существует, — сказал С. Ч. — Холодная война закончилась. Мы победили, если ты следишь за новостями.

— Да, я знаю. Я погуглил.