Мертвые милашки не болтают

– Моя сестра приглашает вас войти, – затем он сделал легкий поклон перед Гертой. – Сочту за честь видеть вас гостьей.

Харт казался сам себе полнейшим идиотом.

– Что я могу сказать, – начал он, – кроме того, что стал жертвой заблуждения. В мои намерения не входит причинять вам зло, сеньора. Просто я полагал, что вы – Бонни Темпест, супруга Джона Диринга.

Герта села в кресло и положила руки на колени.

– Она танцовщица одного из ночных клубов Лос-Анжелеса, – пояснила Герта. – Работала по стриптизу в лучших клубах. – Глаза Герты задумчиво уставились на Харта. – И одна девушка сообщила моему супругу, что видела ее здесь четыре месяца назад, видела в Энзенаде. – И чуточку резче она закончила: – Во всяком случае, так утверждает мой супруг. Женщина была приятно тронута.

– Ты слышал, Джейм? Кто-то принял меня за танцовщицу ночного клуба.

Де Медоза счел, что ничего хорошего в этом нет.

– Когда это было?

– В апреле. А что?

Вместо брата Харту ответила сама сеньора Монтес.

– Мне кажется, Джейм, гость имеет в виду гостью, которая тогда находилась у нас, – и она начала описывать ее, помогая себе руками. – Весьма пропорционально сложенная молодая дама, которая по какой-то причине решила перекрасить свои золотистые волосы в черный цвет.

Харт склонился вперед и оперся головой о руки. Еще никогда в жизни он не испытывал такого облегчения. Сейчас он казался себе человеком, который уже направился в газовую камеру, но в последнюю секунду был помилован. Герта подошла к мужу и села на подлокотник его кресла.

– Прости меня, Док, – сдавленно произнесла она. – Мне никогда не стоит сомневаться в тебе. Клянусь, что этого никогда больше не случиться! И это случилось лишь потому, что я начинаю ревновать, когда вспоминаю о той злосчастной ночи.

Сеньора Монтес озадаченно осведомилась:

– Вам плохо, сеньор? Может рюмочку коньяка?

Харт улыбнулся.

– Благодарю, не нужно. Я чувствую себя хорошо, леди, даже отлично. – Он тщательно подбирал слова. – В первую очередь я хотел бы извиниться перед вами за то, что непрошенно вторгся к вам и нарушил ваш покой. Разрешите уверить вас, что я желаю сеньоре только добра и что мое пребывание под вашим кровом не имеет ничего общего с политикой.

Де Медоза положил пистолет на стол и чинно поклонился.

– Я склонен верить вам, сеньор. Прошу вас, продолжайте…

На мгновение Харт задумался.

– Если вы не возражаете против вопросов, то я хотел бы узнать, в каком отношении вы находитесь с той девушкой?

Женщина пожала плечами.

– Боюсь, что это сложный вопрос. За целую неделю, что она провела у нас, эта девушка ни разу не сказала ничего толкового. Но я все-таки узнала, что у ее мужа с моим покойным супругом были какие-то дела. Речь шла о деньгах, которые он собирался вложить в моей стране до последних беспорядков, и она хотела проверить, насколько честен ее супруг по отношению к ней, – сеньорита Монтес неожиданно всплеснула руками. – Во всяком случае, это было весьма запутанное дело.

– Какое имя она вам назвала?

Де Медоза делано улыбнулся.

– Мария Нарсия. В нашей стране это соответствует Мэри Смит. Однажды она приехала сюда на такси из Энзенады совершенно пьяная. Я бы ее прогнал, – он посмотрел на сестру, но сестра, у которой нет детей, вечно желала о ком-то заботиться.

Сеньора Монтес слегка кашлянула, прежде чем заметить:

– Она выглядела такой испуганной, такой потерянной, и была такой бледной… И я подумала, что смогу чем-то помочь ей.

Де Медоза произнес почти не разжимая губ:

– Хочу добавить, что в данном случае готовность сестры чем-то помочь была обречена на неудачу. Эта девушка не только порочна, но вдобавок ко всему и психопатка.

– В чем это выражалось? – поинтересовался Харт.

Де Медоза откашлялся.

– Она не только пила целых два дня после приезда, но и пыталась завязать неудачную интрижку с одним из моих слуг. У нас это не принято, – сухо добавил он.

– Вы случайно не знаете, где она сейчас?

– Нет. Ведь это было четыре месяца назад, сеньор.

Сеньора Монтес добавила:

– Приехал ее супруг и забрал ее. Во всяком случае он представился ее мужем.

– Она уехала добровольно?

– Да. Это был высокий, черноволосый и очень видный мужчина. В нем было что-то от моряка.

Вероятно, это был капитан Моралес. Наверняка, он замешан в это дело по самую глотку. Кроме того, сестра мексиканца сообщила, что Бонни была очень бледна. Харт задумался. Это могло означать, что Бонни до появления на ранчо, пряталась где-то на яхте или в доме.

Харт поднялся.

– Большое вам спасибо, сеньора. Теперь, когда вы убедили нас кое в каких интересных вещах, мы с миссис Харт откланяемся перед вами.

– Вы возвращаетесь в Энзенаду?

– Нет, в Лос-Анжелес, – пожав плечами, Харт добавил: – Если сумеем туда добраться… Я должен поговорить с одним человеком. Речь идет о крупной сумме денег, точнее о полумиллионе долларов.

Герта тоже поднялась и пригладила помятую юбку.

– Могу ли я задать еще два вопроса, прежде, чем мы уйдем отсюда, Док?

– Конечно.

– Зачем Бонни приезжала сюда? И какие дела мог иметь мистер Диринг с сеньором Монтесом?

Харт качнул головой.