Мертвые милашки не болтают

«На вопрос репортера инспектор Гарсиа из отдела по расследованию убийств Лос-Анжелеса ответил, что он убежден, что Харт вместе с хорошенькой блондинкой Гертой Нильсон убежали в Мексику, чтобы избежать ареста. Это предположение подтверждается сообщением полиции Нью-Порта, согласно которому Харт и мисс Нильсон появились вчера в этом городе в пьяном состоянии и, проведя несколько часов в близлежащем отеле, устроили такую сцену на яхте Диринга, что полиция сочла необходимым отвезти их к границе штата для того, чтобы они покинули этот район. Тем не менее, предполагается, что эта парочка вместо того, чтобы покинуть Нью-Порт, вернулась в гавань и подожгла яхту Диринга, которая несмотря на отчаянную попытку пожарных, сгорела дотла».

Герта подняла глаза на супруга.

– Мне страшно.

– Мне тоже, милая.

Да, ему было страшно. Теперь, когда он официально обвинялся властями, а яхта Диринга сгорела, ему было страшно идти в полицию. Выходит, что ему самому необходимо предпринять решительные шаги. Единственным светлым пятном был Келли. Вероятно, он больше не верит в его виновность, ведь он произнес отличную защитительную речь.

Доехав до аптеки, Харт медленно проехал мимо нее. Никого не было видно. Да и зачем им нужно было держать магазин под наблюдением: они считали, что он находится в Мексике. Но чтобы убедиться в этом, он объехал квартал еще раз. Затем, остановив машину в темном переулке, Харт вышел из нее и вошел в аптеку черным ходом.

Приятно было вновь находиться дома. В большом магазине царила приятная прохлада, пахло духами, лекарствами и травами. Он заглянул в помещение, но сам туда не вошел. Вместо этого они с Гертой зашли в комнату служащих, где он зажег торшер.

– Не слишком ли это опасно, Док? И вообще, зачем мы сюда приехали?

– По целому ряду обстоятельств, – объяснил ей Харт. – Во-первых, я хотел бы обработать раны на лице и голове. От заражения крови также легко умереть, как и от пули гангстера. Потом необходимо привести себя в порядок. Если нам суждено быть арестованными, то я хотел бы, чтобы на фотографиях в газетах мы выглядели прилично.

Герта присела на край кушетки.

– А я-то думала, что тщеславны только женщины.

Харт печально улыбнулся.

– Это не из-за тщеславия. Ты же помнишь фото Гарри Коттона, которого арестовали на границе – непричесанный, небритый и в мятых брюках.

– Да.

– И это тоже сыграло свою роль при осуждении. Он выглядел виновным. И все присяжные подверглись этому мнению.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– У тебя имеется какое-нибудь приличное платье в твоем служебном шкафу?

Как и все девушки, стремящиеся пробиться в Голливуд, Герта имела в шкафу несколько платьев на случай, если ее срочно вызовут на киностудию.

– Да, – ответила она, – даже несколько.

– В таком случае переодевайся. Если нас арестуют, я хотел бы, чтобы ты выглядела красавицей.

– Как скажешь, Док, – Герта расстегнула грязную белую блузку, купленную в Туджуане. – Но я думаю, что прежде надо принять душ. Я ощущаю себя очень грязной. – Она положила руки на его плечи и подставила личико для поцелуя. – Ты меня еще любишь?

Харт спросил себя, сомневался ли он когда-нибудь в этом. Герта была самым очаровательным существом, которое когда-либо попадалось на его жизненном пути.

– Очень! – расцеловал он ее.

Помещение магазина и окна были освещены, но отдел лекарств находился в темноте. Это ему не помешало, так как он знал, где находятся необходимые ему вещи. Он нащупал в темноте бутыль с антисептическим веществом, ампулу тетонуса, шприц и забрал все это с собой. Одна из дверей вела в ванную комнату, которой пользовались он и его служащие. Обработка раны была обстоятельной. Сперва он снял брюки, потом, смотря в зеркало, прочистил рану на голове и стерилизовал ее. Закончив с этой процедурой, он побрился. Он уже тщательно намылил лицо и тело, когда до его сознания донесся новый звук. Где-то в магазине надрывался телефон. Ему понадобилось некоторое время, чтобы определить где. Это был аппарат в комнате служащих.

Опасаясь, как бы Герта машинально не сняла трубку, он вышел весь в мыле и помчался туда. Герта в это время также принимала душ. Она обмоталась вокруг бедер полотенцем и, стоя перед душевой кабиной, смотрела на звонящий телефон большими глазами.

– Не подходи! – предупредил он ее.

Телефон продолжал надрываться – громко и настойчиво.