Мертвые могут нас спасти. Как вскрытие одного человека может спасти тысячи жизней

Мне непонятно поведение люнебургской полиции. На мой взгляд, следовало бы гораздо раньше и активнее заниматься кандидатурой кладбищенского садовника. Сомнительное алиби, известная жестокость – все это и многое другое должно было стать достаточной причиной, чтобы поставить его под особое подозрение. Вполне вероятно, что убийства могли быть раскрыты гораздо раньше, быть может, более чем на четверть века, и родственникам не пришлось бы так долго страдать.

Есть еще одно обстоятельство, которое в то время совершенно игнорировали: у Курта-Вернера Вихмана, очевидно, был сообщник в его преступлениях, по крайней мере помощник. Многое указывает на то, что это человек из его ближайшего окружения, который еще с юности был настолько предан Вихману, что можно говорить чуть ли не о рабстве. До сих пор улик недостаточно, чтобы осудить мужчину. Но наша «команда пенсионеров» не сдается. Нам еще многое предстоит сделать. Так мы представили полиции другие убийства, вероятно, также совершенные Вихманом. У этих убитых есть родственники, которые до сих пор задаются мучительными вопросами, люди, которые не могут найти успокоения. Которые хотят знать и заслуживают этого. Поэтому мы беремся за дело.

«Команда пенсионеров» также взялась за случай из Ганновера, когда в октябре 1986 года 30-летнего мужчину зарезали перед его собственной входной дверью. Сестры убитого до сих пор не знают, кто убил их брата и почему тот стал жертвой. Родной человек, которого в один момент не стало. Это ужасно больно. Даже по прошествии более чем 30 лет.

То же самое чувствуют те, кого коснулась череда загадочных преступлений в Нижней Саксонии. В период с 1977 по 1987 год шесть молодых женщин в окрестностях Куксхафена и Бремерхафена ушли на дискотеку и не вернулись. До сих пор ни одна из женщин не была найдена ни живой, ни мертвой. Что же с ними случилось? Были ли женщины похищены и заперты где-нибудь в темных подземельях? Испытывают ли они страх, боль и страдания? Незнание того, что произошло, означает чистый ужас для их семей.

Я знаю мать, которая уже более сорока лет разыскивает пропавшую дочь. Мне хочется помочь ей и ее товарищам по несчастью получить ответы. 80-летняя женщина рассказала, что за все это время было для нее самым важным и чего она надеется достичь, пока жива: «У меня есть только одно желание: я хочу знать, что случилось с моим ребенком».

Сможет ли наша «команда пенсионеров» помочь этой женщине, а также родственникам других без вести пропавших людей? Вот чего бы я пожелал, и за это стоит бороться!

Прекрасный новый мир мертвых

Острый, чистый, твердый: скальпель с выверенной точностью врезается в тело, раскрывая тайны человека. С незапамятных времен в технике вскрытия мало что изменилось. Да, она была усовершенствована: инструменты, используемые сегодня, изготовлены из нержавеющей стали и являются более аккуратными, чем в эпоху неолита или во времена великого греческого врача Клавдия Галена более двух тысяч лет назад. Однако как инструмент скальпель кажется незаменимым. Не представляю, как без него все могло бы работать…

Не представляю?

Не для меня. У меня есть мечта. Видение будущего. Осуществлять вскрытие без скальпеля, без разреза, без заметного шва. Вскрытие трупа может происходить без серьезного вмешательства в тело умершего. Тщательный осмотр тела обеспечивают технические устройства, электронная обработка данных и искусственный интеллект, точно и аккуратно. Я называю это виртуальной аутопсией или сокращенно виртопсией. Швейцарские коллеги даже запатентовали этот термин. При виртуальной аутопсии можно смотреть внутрь мертвых тел и сквозь них, так сказать, рентгеновским взором. Мы могли бы досконально обследовать каждого умершего человека. Все участки, которые обычно покрыты кожей, словно плащом, стали бы прозрачными – даже без разрезов скальпелем. Мы действовали бы гораздо быстрее и эффективнее.

Мысленно я уже строю новый институт судебной медицины, где мое видение виртопсии станет реальностью. Ключ к аутопсии будущего лежит в новых технических разработках, поскольку они уже повсеместно применяются в современной клинической медицине, а также в сетевой автоматизированной системе логистики. В моей пространственной концепции труп перевозят с одной станции на другую, из одного помещения в другое для тщательного внутреннего скрининга. И каждые 20–30 минут цикл проходит еще один умерший. То, что на первый взгляд может показаться некоторым людям странным, представляет собой идею точно рассчитанных по времени вскрытий в круглосуточном режиме, что, на мой взгляд, является не чем иным, как революцией в патологоанатомическом исследовании. Потому что таким образом получилось бы провести вскрытие фактически всех мертвых тел.

Я уже давно проповедую эту необходимость осматривать каждого умершего. Потому что я убежден, что человеческое достоинство требует выяснения того, что стало причиной чьей-либо смерти.