Мертвые не лгут

– Действуйте по готовности. – Фриарс слегка улыбнулся.

Оставив штангенциркуль на первом столе, я поменял перчатки, чтобы не перенести генетический материал со ступни на тело. Это было маловероятно, поскольку я касался только инструментов, но предпочитал не рисковать перекрестным заражением.

Особенно если все складывалось, как я думал.

Головки большой и малой берцовых костей были лишены какой-либо плоти, обнажая концы костей. Более крупная, так называемая большеберцовая кость опирается на верхнюю часть таранной, а более мелкая продолжается дальше. Взяв новый инструмент, позволяющий измерять внутренние поверхности, я проделал с суставами этих костей то же, что до этого с таранной костью. И чтобы не ошибиться, повторил измерения. Затем повернулся к Фриарсу.

– 4,97 сантиметра.

Тот в свою очередь повернулся к Кларк.

– Что я вам говорил? И цифра останется прежней, сколько раз ни меряй.

– Они не точно одинакового размера, – упрямо заметила старший следователь. – Лодыжка немного меньше.

Патологоанатом зажал ладонью рот и посмотрел на меня с таким видом, словно просил: «Попробуйте убедить ее вы!» Судя по всему, они уже успели поспорить на эту тему.

– Незначительные расхождения всегда возможны, – начал я. – Как в случае с левой и правой сторонами: они не идентичны. Если бы разница составляла несколько миллиметров, тогда – да – можно было бы считать, что ступня от другого тела. Но один миллиметр допустимо.

– То есть, по вашему мнению, ступня однозначно от этого тела?

– Я бы не говорил «однозначно» без дальнейших исследований. Но по тому, что я увидел, – весьма вероятно. – Даже если не исключать вероятность существования двух людей с одинаковой шириной суставов, возможность найти обоих мертвыми в одном и том же ручье, мягко говоря, проблематична. – Я посмотрел на ступню. – Полагаю, у вас есть причина считать, что эта ступня не Лео Уиллерса.

– Мы не располагаем точными величинами его тела, но он покупал обувь восьмого размера. В данном случае длина составляет около двадцати восьми сантиметров, что соответствует десятому размеру.

– Размеры обуви разнятся. – Я решил поиграть в «адвоката дьявола», хотя понимал, что проблем куда больше, чем несоответствие обувных размеров.

Кларк как будто не собиралась отвечать, и за нее заговорил Фриарс.

– Все так, но в девятнадцать лет Лео Уиллерс сломал во время игры в регби правую ступню. Нам разрешили посмотреть его тогдашние рентгеновские снимки: вторая и третья плюсневые кости были жестоко повреждены. На наших рентгеновских снимках все цело. Никаких старых переломов, никаких костных мозолей. Ничего.

– Вот что, Джулиан, – Тон Кларк был явно раздраженным, – я уверена, доктор Хантер не нуждается в том, чтобы ему все это втолковывали.

Я не нуждался и теперь понял причину ее плохого настроения. Расхождения в размере обуви не определяющий фактор, но кости лгать не умеют. Перелом оставляет костную мозоль в том месте, где срастаются две поверхности. Она остается на долгие годы, а если кость срастается неправильно, это заметно на рентгене. Таким образом, если стопа принадлежит выловленному у форта телу, это может означать только одно.

Обнаруженный труп – не Лео Уиллерс.

– Вскрытие что-нибудь выявило? – спросил я, позабыв на мгновение о своем смущении из-за того, что не попал на него.

– Никакого «дымящегося пистолета», если вы это имеете в виду. Разумеется, кроме того, который снес ему затылок. – Фриарс, судя по всему, вновь обрел чувство юмора. – В трахее и легких пены не обнаружено, что позволило бы предположить, что человек утонул. Можно смело утверждать, что он угодил в воду уже неживым. Входное отверстие контактное или почти контактное. На том, что осталось от челюсти, видны ожоги от сгоревшего пороха, и по характеру раны можно судить, что дробины летели очень близко друг к другу. Ни одна из них не задержалась в черепе, поэтому я не могу судить об их истинном размере.

– Но дуло все же находилось не в самом рту? – спросил я.

Патологоанатом холодно улыбнулся.

– Нет. Иначе снесло бы еще больше черепа, что, я уверен, вам известно.

Я это знал: если бы ствол во время выстрела находился во рту, давление газов разнесло бы вдребезги черепную коробку.

– Это существенно? – поинтересовалась Кларк.

– Зависит от обстоятельств, – ответил Фриарс. – Доктор Хантер мучается сомнениями, не было ли это самоубийством. Вопрос техники. Я угадал?

– Ему потребовалось бы перевернуть ружье и в таком положении дотянуться до спускового крючка, – объяснил я старшему следователю. – Если ствол находился у губ, а не во рту, пришлось бы тянуться дальше.

– Мы запросили у оружейника сведения о длине ствола, – нетерпеливо вставила старший следователь. – Пропавшее ружье – это сделанное на заказ «Мобри», так что у них должны быть размеры и его руки.

– А что с траекторией? – спросил я. Стало еще очевиднее, насколько она была пологой. Выходное отверстие находилось в нижней части затылка, а не в макушке, что предполагало горизонтальное расположение оружие перед лицом. Не так, чтобы упереть прикладом в пол и направить вверх.