Мертвые не разговаривают (СИ)

— Вяч озверел вконец, бросился на мужика. Тот – возьми и поднеси к себе зажигалку. Тут же в факел превратился – и к Вячу обниматься. Вяч – вроде отбиваться, а не очень‑то получилось. Руку сильно обжег, немного опалил лицо. Если бы не помощь местных, что за столами сидели, не знаю, как бы все обернулось.

— Съездили в командировку, — поморщился Андрей. Голову пронзила игла боли. В висок будто выстрелили. — Надеюсь, ничего серьезного.

Спазм прошел, оставив по себе ощущение легкого покалывания в области затылка.

— Не знаю. Матерился он громко. Правда, в больницу до последнего отказывался ехать.

— Верю.

— А что с этим… Константином Ивановичем?

— Повалили на пол, тушили чем попало. Кто одежду набросил, скатерти со столов. Если честно, я не очень помню. Шум, дым. Огонь перекинулся на наш столик, здорово опалил кусок стены.

— Странно, я даже запаха гари не почувствовал, когда в зал спускался.

— Наверное, убрали все, — безучастно сказала Настя. — Он и после того, как его потушили, все рвался, угрожал. Хорошо, быстро полиция приехала с врачами. Что‑то вкололи, он и затих.

— Надеюсь – проснуться сможет, — задумчиво проговорил Андрей.

— Не оставил надежды добиться от него истории?

— Не оставил. Но на его историю мне плевать. Хочу узнать, что ему снится?

— Надо бы Вяча забрать из больницы. Как считаешь? — девушка глубоко вздохнула.

— Было бы неплохо. Но отдадут ли его?

— Под нашу ответственность. Расписку напишем.

— Дело говоришь. Ни к чему его оставлять там.

— А если попытаться уехать на попутке? — вдруг оживилась Настя. — Местные‑то должны выезжать из города. Не знаю насчет автобусов, но хотя бы машины от магазинов или того же завода.

— Должны… – протянул Андрей. — Только за все время, что мы идем, я ни одной машины не видел, выезжающей из города. Их и так немного. А те, что есть, крутятся в его пределах.

— Специально смотрел?

— Да нет, вроде как отложилось.

— Значит, кого‑то пропустил, — уверенно заявила Настя. — Не могут они жить натуральным хозяйством.

Они почти добрались до пятиэтажных домов. Во многих окнах свет еще горел. А вот фонарей здесь почти нет. Впрочем, оно и понятно, к домам вела узкая тропа, судя по всему, протоптанная самим жителями. Наверняка есть и нормальная дорога, «официальная», только ее надо искать.

Голову снова прострелило. Болезненный укол родился в основании черепа и мгновенно распространился выше и в стороны, опутав сознание выжигающей паутиной.

Андрей зажмурился, обхватил голову руками.

— Что с тобой? — с беспокойством воскликнула Настя.

— Сейчас все пройдет, — процедил он сквозь зубы. Действительно, приступ минул уже через несколько секунд.

— С утра – в больницу, — сказала девушка уверенно.

Андрей с долей сожаления признал правоту в словах полицейского, проводившего его опрос: за руль с такой травмой лучше не садиться. Случись приступ за рулем, на трассе, — и все, конец путешествию.

Ночь постепенно наполнялась густыми облаками тумана. Он наползал со стороны дороги, которая впустила троицу в город, но так и не позволила вырваться из него.

— Что‑то я замерзла, — сказала Настя. — Пойдем обратно?

— Пойдем, — Андрей еще раз всмотрелся в светлые окна пятиэтажек. На фоне темного неба они выглядели провалами в иное измерение.

— Как думаешь, мы выберемся? — неожиданно тихо спросила спутница.

— Отсюда, из города? — не понял Андрей.

— Да.

— Конечно! А разве есть сомнения? — он попытался придать голосу уверенности и бодрости.

— Не знаю. Я бы так не беспокоилась, будь одна. Но от меня зависит и еще одна жизнь. Маленькая и слабая. Он без меня не сможет. Я должна вернуться. Понимаешь?

— Спокойно. Мы же не паникуем, да и отчаиваться рано. Разберемся, в чем чертовщина, — и рванем в Самару.

— Лучше бы уже сразу домой, — вздохнула Настя. — Какая после всего случившегося работа?

Андрей невольно коснулся головы. Да уж, соображает он сейчас явно туго.

За спиной, в тумане, послышался тонкий смех.

Андрей похолодел. Его пальцы сомкнулись на предплечье Насти.

— Ты слышала?!

— Нет. А что?

Сердце припустилось ускоряющимся метрономом, с каждым ударом все сильнее врезаясь в грудную клетку.

Он не спит! Не может спать!

Смех повторился. На этот раз его источник немного сместился в сторону.

— Смеется кто‑то? — спросила Настя. Она явно не понимала настороженности спутника.

— Смеется… – сглотнув, проговорил тот, всматриваясь в темноту. — Во сне ничего подобного не слышала?

— Нет, — голос Насти напрягся. — Ты думаешь…

— Нет. Не знаю.

Размытая тень всколыхнула облако тумана, скрылась в мутной черноте.

— Мы же не спим? — спросил вслух.

— Нет. Вроде, — девушка ущипнула себя за руку, зашипела от боли.

— Это не способ, — проговорил Андрей.

Смех раскололся двумя источниками, тут же разбежавшимися в разные стороны.

Холод отступил. Андрей чувствовал, как пылает лицо, как взмокла спина.

— Это же просто дети, — предположила Настя, но уверенности в голосе нет.

— Ага, дети.

Он отчаянно боролся с желанием броситься бежать. Пока не появилась еще какая‑нибудь тварь, пока мир не пустился в сумасшедший пляс, фонтанируя кровью и испуская зловонное дыхание.