Мертвые не разговаривают (СИ)

— Себя послушай, — проговорил Андрей. — Как разговариваешь? Не позволяй ярости взять верх над разумом. Посмотри на него, — указал рукой на бездыханное тело. — Он тоже лишился рассудка. Хочешь пойти по его стопам?

— Тебе что‑то не нравится? — Вячеслав оскалился. — Угрожаешь мне?! — в его глазах бушевала ярость. — Между прочим, это ты мог бы сейчас быть на моем месте. Это тебе могли размазывать по руке вонючую дрянь. На тебе бы набухали вонючие гнойные пузыри, как на каком‑нибудь дохлом зомбаке.

— Ты о чем?

— Если бы не я, этот ублюдок, — он сплюнул в сторону Константина Ивановича, — поджарил бы твой зад. Так что не надо указывать, как мне разговаривать!

— За помощь спасибо… Просто пойми, сейчас разговариваешь не ты, а кто‑то, кто проник в твою голову из кошмара. Он сводит тебя с ума.

— Пошел ты со своими призраками! — Вячеслав шагнул к Андрею, встал к нему вплотную. — Это ты наводишь панику. Откуда я знаю, что ты не специально нас сюда завез?! Мы ехали правильно, пока ты не сел за руль.

— Это же глупость! — вскрикнула Настя.

— Помолчи, — остановил ее Андрей, видя, что девушка хочет сказать что‑то еще.

— Вот–вот, лучше помалкивай… – процедил Вячеслав.

Андрей заметил, что собеседник смотрит через его плечо, осторожно обернулся. Из палаты, откуда недавно выскочил разъяренный обожженный пациент, под руки выводили женщину в белом халате. Ее лицо покрывала обильно пропитавшаяся кровью бинтовая повязка. Женщина с трудом переставляла ноги, ее глаза застилала мутная поволока. Дышала она громко, с какими‑то булькающими звуками.

— Но с бабами обращаться ублюдок умел!

Андрей снова перевел взгляд на Вячеслава. Тот смотрел с явным одобрением.

— Пойдем отсюда, — тронул Настю за руку. — И так привлекли слишком много внимания. Разорались на всю больницу.

— Куда это ты намылился? — ощерился Вячеслав.

С улицы послышался звук приближающейся сирены. Еще несколько секунд – и сирена замерла у входа в стационар, стихла. Торопливые шаги возвестили о прибытии местной полиции во главе с уже знакомым Андрею руководителем следственной оперативной группы, с которым он разговаривал в мотеле – как раз после стычки с обезумевшим Константином Ивановичем.

— Снова вы, — проговорил Антон Викторович. Он не спрашивал, а констатировал факт. Никакого удивления. — До сих пор не уехали?

— Не можем, — сказал Андрей.

— Понимаете, у нас хороший городок. Тихий. Мы рады гостям, но не любим шума. Вы же принесли с собой большой сумбур.

— А я просил сопроводить нас из города.

— И что?

— Ничего, как видите.

— Ну, теперь‑то вам придется задержаться, — оперативник осмотрелся, вздохнул. По всей видимости, убийство как таковое его беспокоило не очень сильно. Либо же всецело доверял своим сотрудникам, которые уже рассредоточились по стационару. — Убийство – не шутка. Вы дрались?

— Да. Но…

— Разберемся. В отделении. Там же подробнее расскажете о своих проблемах с передвижением по нашим местам.

Антон Викторович остановил пробегавшего мимо сотрудника:

— Забери пару свидетелей. Мы поедем. Подъезжайте, как закончите.

— Но ему нельзя в участок, — снова показалась Настя.

— Почему?

— Ему некогда… – она смутилась, но взгляд не отвела.

— Действительно? Ничего, для беседы со мной несколько минут найдется.

Девушка посмотрела на Андрея. В ее глазах застыла растерянность. Похоже, страх начал возвращаться.

— Тогда я поеду с вами, — надтреснутым голосом проговорила она.

Оперативник придирчиво окинул ее взглядом.

— Вы не в себе. Здесь для вас самое место.

— Все нормально, — Андрей взял Настю за руку. — Времени вагон. В дороге до участка вздремну. Все равно должен был уходить.

Взгляд Насти прояснился – она поняла услышанное верно. Но понимание всколыхнуло в ней новую волну ужаса. Ужаса остаться снова одной. Похоже, даже среди персонала больницы она чувствовала себя брошенной.

— Надо, Настюх, — Андрей посмотрел девушке в глаза. — Ты же понимаешь. Держись подальше от Вяча, — последнюю реплику прошептал так, чтобы услышала только собеседница. — Надеюсь, за ним присмотрят. Я не задержусь. Обещаю. Веришь?

Настя кивнула, попыталась улыбнуться. Улыбка вышла натянутой, кривой.

— И еще – постарайся не оставаться одна. Попросись в сестринскую, в палату к больным. Куда‑то, где есть жизнь, где разговаривают.

Она кивнула, высвободила руку.

— Как на войну провожает, — усмехнулся Антон Викторович. — Да вернется твой ненаглядный. Хотя убийство… нехорошо.

Андрей кивнул Насте, бросил косой взгляд на Вячеслава, стоявшего в стороне, и направился к выходу. Здоровяк уже не пытался сдерживать бьющее изнутри безумие. Если Настя борется и готова признать свою слабость, то от Вяча ждать подобного уже не приходится. Хотелось верить, что он не успеет натворить бед, пока не разрешится вопрос с возвращением в реальный мир. Но стимулов действовать максимально быстро заметно прибавилось.