Мертвые сраму не имут

– Почему они задержались? – спросил Кольцов.

– У Косты, который помоложе, жена рожала. Трудно, говорит, еле спасли. Двенадцать фунтов. Богатырь.

– Мальчишка – это хорошо, – сказал Кольцов. – Хотя с девочками меньше хлопот.

– У тебя много детей? – поинтересовался Деремешко.

– Пока нет, – но тут же Кольцов поправился: – Впрочем, есть. Двое. Мальчик и девочка.

Деремешко удивленно взглянул на Кольцова:

– Забыл, что ли?

– Да нет. Тут другое, – сказал Кольцов и неохотно добавил: – Не будем об этом!

– Не хочешь – не говори, – Деремешко почувствовал какую-то боль в словах Кольцова и понимающе добавил: – Под каждой печкой свои тараканы.

Помолчали.

– Погуляй по городу, – посоветовал ему Деремешко. – Но еще засветло будь в гостинице. Я за тобой заеду.

Вечером, когда солнце клонилось к закату, Деремешко вывез Кольцова за город, к небольшой, упрятавшейся между известняковых обрывов бухточке. Неподалеку от берега в ней покачивалась на тихой волне двухмачтовая рыбацкая фелюга. Они спустились к берегу. Им навстречу вышел Атанас. Вынув изо рта курительную трубку, он указал ею на фелюгу:

– Нравится? – спросил он.

В закатном свете полуспущенные латаные паруса сухо шелестели.

– Я потом скажу, когда на место прибудем, – сказал Кольцов.

– Надеюсь, доплывем, – пыхнул трубкой Атанас: – Бог поможет.

– Ты в бога веришь?

– Наверное, да, – и, заметив какой-то непорядок, Атанас что-то по-болгарски закричал Косте и побрел к нему по воде – разбираться.

Кольцов обернулся к Деремешко:

– Богомольные коммунисты-контрабандисты! До такого я бы никогда не додумался! – и спросил: – Ну что? Будем прощаться?

– Не торопись. Успеем.

Солнце уже почти ложилось на горизонт, когда наверху, у обрыва, появился Артем. Придерживая за руку женщину, он помогал ей спускаться вниз, к берегу бухточки. Следом за ними шел мальчишка. Они добрались почти до половины, когда мальчишка их окликнул:

– Мама, подождите, пожалуйста!

– Что там у тебя? – отозвалась женщина.

– Я сейчас. Камешек в сандалий попал.

– Догоняй! – сказала женщина. – Видишь, нас уже ждут!

И они продолжили спускаться.

Мальчишка присел, вытряхнул камешек, обогнал Артема и свою маму и спрыгнул на песок неподалеку от Кольцова.

– Здравствуйте! – сказал он Кольцову и указал глазами на Деремешко: – А с Иваном Аврамовичем мы уже познакомились. Меня зовут Леонидом. А то вон – моя мама, Елизавета Михайловна.

– Здравствуй, Леонид. Можно, я буду называть тебя просто Леней?

– Я сам хотел вас об этом попросить. Даже Ленькой, если я в чем-то провинюсь. Меня так папа иногда называет. Ну, это если я что-то…

– А ты не допускай этого «что-то».

– Иногда оно почему-то само собою получается. Но я, конечно, буду стараться.

– Значит, договорились, – Кольцов протянул мальчишке руку. – Меня зовут Павел Андреевич. Можно дядя Павел… или дядя Паша. Как тебе будет удобнее.

– Благодарю вас, – едва не пристукнул ногой мальчишка и тут же добавил: – Я здесь впервые увидел море. У нас в Киеве река, называется Днепр. Она тоже широкая, но, конечно, с морем не сравнить.

Мать Леонида тоже подошла к Кольцову и Деремешко:

– Я так поняла, Леонид меня уже вам представил. А Иван Аврамович сказал, – она указала взглядом на Деремешко, – что вы будете нашим попутчиком и зовут вас Павел Андреевич.

– Совершенно верно, мадам. Буду рад сопутствовать вам с Леонидом в этом, надеюсь, приятном путешествии…

Женщина была невысокого росточка, миловидная, с легкой раскосинкой в глазах. Разговаривая, она приятно картавила.

– Честно скажу, я очень боюсь. На большом пароходе не так страшно.

– Здесь более безопасно, – успокоил ее Кольцов. – Фелюга идет вблизи берегов. Она в любой момент может пристать к берегу.

– Спасибо. Вы меня успокоили. Обещаю, не буду бояться! – с шутливой торжественностью сказала она.

Подошли Атанас и Коста, сказали Деремешке и Артему:

– Как это по-русски: прос-чай-те!

– Так не надо. Лучше: до свидания!

Артем передал Косте увесистый пакет.

– Отнеси на борт.

– Что здесь? – спросил любопытный Леня.

– Все, что доктор прописал, – ответил Артем.

– Мы тоже… имам, – Коста вброд прошел к фелюге, оставил там пакет и вернулся.

Когда все попрощались с Деремешко и Артемом, Коста сказал женцине:

– Пардон, мадам! – и, не дожидаясь согласия, подхватил ее на руки и отнес на фелюгу.

– Я сам! – сказал Леонид и, торопливо сняв сандалии, побрел к фелюге. Там его подхватил Коста и поставил на дно посудины.

Кольцов тоже легко добрел до борта и пружинисто перебросил свое тело через борт.

Деремешко и Артем, стоя на берегу, смотрели, как тронулась с места фелюга, осторожно, не задев камни, выскользнула через горловину бухточки в море.

Когда фелюга заколыхалась на легкой волне, над нею взмыли вверх оба паруса, и шхуна, неторопливо набирая скорость, побежала по волнам.

Глава пятая