Мертвые тоже хотят жить (СИ)

  - Ты из-за него прыгать собралась? - Марк ощутимо поморщился, а я почувствовала, как по обнаженной коже прошла крупная дрожь. - Идиотка! Жизнь - это ценность! Тебе даровали второй шанс. Тебе! Ты знаешь, сколько таких, как мы? Всего пятьсот, если не меньше. Пятьсот!

  Мужнина рыкнул и снова меня встряхнул. Я же пыталась вывернуться, отрицательно качая головой, пыталась сказать, что он не прав, но кто меня слушал?

  Прыгать? Нет... Простоя задыхалась, я терялась, я сходила с ума. Просто...

  - Семь миллиардов и пятьсот! Чувствуешь разницу? - мужчина не унимался, отодвинув меня от себя, заглянул в лицо. Серые глаза потемнели от бешенства, черты лица заострились, придавая ему сходство с хищной черной птицей. - А ты хочешь наплевать на все! Послать все к чертям собачьим!

  - Я...

  - Ты дура! Я же видел в тебе стержень, что изменилось? - меня снова встряхнули, больно вцепившись пальцами в плечи.

  - Хватит! - всхлипнув, ударила сжавшимися кулаками по груди и, закрыв глаза, наклонила голову, прячась от пронзительного взгляда. - Хватит.

  - Что хватит? Марина? Что? Я пытался не торопить, давал тебе время, и что? Что я вижу?

  - Ты не понимаешь...

  - Так объясни? Объясни, давай, я слушаю.

  Закусив губу, взглянула исподлобья, попав в плен темно-серых, похожих на грозовые тучи глаз. Рассматривая пульсирующие зрачки, пыталась подобрать слова, но их не было, они растворились, разбежались под напором требовательного взгляда. Сглотнув, облизнула сухие губы и снова зажмурилась. Сейчас, удерживаемая сильными руками, я постепенно успокаивалась, дыхание выравнивалось, исчезли Марина и Мария, осталась только я. Нечто среднее, неопределенное. Непонятное. Сформировавшаяся мысль ударила в сердце и я снова вздрогнула, пытаясь вцепиться в Марка.

  - Марина? - мужской голос прозвучал гулко и далеко. - Посмотри на меня?

  Очнувшись, попыталась разлепить глаза и сказать хоть что-то непослушным языком:

  - Я не знаю, кто я.

  - Что? Мариш?

  - Кто я? - моргнув, снова прошептала: - Скажи мне, кто я?

  - Ты это ты!

  - Нет, - я замотала головой и снова попыталась отстраниться. - Это не я. Я умерла. И она умерла. Черт!

  Вцепившись пальцами в волосы с надеждой всмотрелась в склонившееся ко мне лицо.

  - Говори со мной. Скажи, кто я сейчас? Я потерялась. Пожалуйста, говори.

  Глухо выругавшись, мужчина что-то прошептал, а потом подхватил меня на руки. Прижимая к себе, выдохнул в волосы:

  - У тебя шок. Млять, я был уверен, что Глеб с тобой поработал.

  Межкомнатная дверь с силой ударилась о стену, пропуская нас в коридор.

  - Братец твой еще. Предупреждал ведь!

  Я не хотела думать ни о Глебе, ни о брате. Я цеплялась за Марка и слушала бег крови в его венах.

  - Ложись, - меня аккуратно сгрузили в чужую кровать. Просторную, покрытую белыми простынями с еле заметными молочными вензелями и накрыли таким же белым одеялом, с бордовой окантовкой по краю. А через минуту прижались ко мне и снова обняли.

  - Не молчи.

  - Прости, - коротко поцеловав в макушку, Марк тяжко вздохнул и зашептал, обдавая шею горячим дыханием. - Глеб должен был с тобой поработать. Воскрешение - это шок для души, тем более для такой молодой как твоя. Сколько тебе лет было?

  - Двадцать четыре.

  Цепляясь сознанием за слова, вслушивалась в размеренное дыхание и в четкий ритм сердца, полностью отринув все остальные звуки - шум ночных улиц, проникающий через полуоткрытое окно, отдаленные звуки ритмичной музыки, скрип дома, шорох штор и стенание ветра.

  Глаза сами собой закрылись, разум медленно погружался в дрему, убаюканный размеренным рассказом Марка о новой жизни, о новых возможностях, о новой мне - новой Марине со слегка измененной внешностью и подправленной жизнью. Я уже почти полностью заснула, когда почувствовала теплое дыхание на губах и прохладный ветерок, на миг коснувшийся обнаженной спины, и услышала тихий и очень знакомый удаляющийся голос, зло отчитывающий неизвестного собеседника. Потом голос пропал, оставляя меня в уютной тишине.

 Не раздумывая ни секунды, с криком потянулась к его руке:

  - Дай сюда!

  Машина дернулась и я навалилась на мужчину. Ногтями царапая его руки и лицо, пыталась отобрать гаджет.

  - Успокойся! - меня с силой оттолкнули, а снова заигравший телефон бросили на заднее сидение. - Ах ты сволочь!

  Вадим посмотрел на зеркало заднего вида, а потом на меня, тяжело дышащую, пытающуюся удержаться во внезапно разворачивающейся машине, оставляющей после себя на асфальте черные полосы.

  - Все же та сука была права! Тебя нельзя оставлять одну, - машина снова развернулась, задев черный седан, буквально сразу же оповестивший всех и каждого об этом недовольным визгом клаксона.

  Нам что-то кричали сзади, но Вадим не обращал внимания, уверенно следуя только ему одному известному маршруту. Он то вырывался вперед, и меня вдавливало в спинку сидения, то резко поворачивал руль, и тогда я вжималась или в дверцу, или в самого мужчину.

  - Да остановись же ты! - вскрикнув, уперлась ладонями в светлую кожу передней панели машины.

  - Мариша, Мариша, ну зачем же ты так? Я же к тебе со всей душой.