Мертвые возвращаются?..

Даже захваченная врасплох, эта четверка вызывала желание снова и снова ее разглядывать. В какой-то степени тому причиной была светлая, праздничная атмосфера. Казалось, мой нос уловил запах свежей выпечки, а ухо — звуки рождественских песенок на заднем плане. Все четверо так и просились на поздравительную открытку, отчасти из-за того, как были одеты — строго, почти пуритански. На парнях рубашки ослепительной белизны, аккуратно заправленные в брюки. Длинная шерстяная юбка Эбби прикрывает колени. Когда я сама была студенткой, наша одежда смотрелась так, будто ее слишком часто стирали в убогой прачечной самообслуживания дешевым стиральным порошком, что в принципе соответствовало истине. Эти четверо были такие чистые, что становилось даже чуточку страшно. По отдельности каждый смотрелся бы серо и уныло, но вместе взятые… Вместе взятые, они производили иное впечатление: спокойный, невозмутимый взгляд четырех пар глаза делал их похожими на пришельцев иной эпохи, далекой и слегка пугающей. Подобно большинству детективов — и Фрэнк это знал — я никогда не смогла бы отвести глаз от того, что мне не удавалось постичь до конца.

— Интересная компания, — заметила я.

— Странная компания, вот кто они такие, если верить остальным с кафедры английской филологии. Четверо из них познакомились в колледже, сразу как поступили. Дело было без малого семь лет назад. С тех пор они неразлучны. У них нет времени ни для кого другого. Их не слишком любят на факультете — студенты считают, что они чересчур задирают нос. Наша героиня каким-то удивительным образом сумела сойтись с ними сразу, как только поступила в Тринити. С ней пытались знакомиться и другие студенты, но она не проявила к ним ни малейшего интереса. Ее с первого взгляда привлекла именно эта четверка.

Мне было понятно почему — и соответственно вызвало у меня невольную симпатию к ней. Кем бы ни была эта девушка, ее отличал хороший вкус.

— Что ты им сказал?

Фрэнк улыбнулся:

— Когда она дошла до сторожки и потеряла сознание, то из-за шока и переохлаждения впала в состояние гипотермической комы. Пульс существенно замедлился — из чего следует, что любой, кто ее нашел бы, мог посчитать ее мертвой, верно я говорю? — и кровотечение остановилось. По словам Купера, «в клиническом отношении это смехотворно, но вполне может убедить профана, не имеющего медицинских знаний». Что лично меня вполне устраивает. Пока что особой проблемы из-за таких вещей не возникло.

Он закурил и выпустил к потолку несколько колечек дыма.

— Она все еще находится без сознания, и совсем недавно ее жизнь висела на волоске. Скорее всего она выкарабкается, хотя точно сказать трудно.

— Им наверняка захочется увидеть ее, — заметила я.

— Они уже просили об этом. К сожалению, из соображений тайны следствия мы пока не можем сообщить о ее точном местонахождении.

Фрэнку явно нравилась придуманная им версия.

— И как они восприняли отказ? — полюбопытствовала я.

Фрэнк на какое-то время задумался: сидел и курил, откинув голову на спинку дивана.

— Они в шоке, — наконец ответил он. — Что и следовало ожидать. Другое дело, отчего они в шоке? Оттого, что их подругу пырнули ножом, или же оттого, что она может прийти в себя и рассказать, как все было на самом деле? Они любезно соглашаются оказать полиции помощь, отвечают на все наши вопросы, вроде бы как ничего не утаивают. Лишь потом начинаешь понимать, что фактически они сказали не слишком-то много. Странная это компания, Кэсс, очень странная. Хотел бы услышать, что ты скажешь о них.

Я сложила фотографии в стопку и протянула собеседнику.

— Отлично, — произнесла я. — Зачем тебе понадобилось приходить ко мне и показывать это?

Он снова пожал плечами и сделал невинные глаза.

— Думал, вдруг ты кого узнаешь. Это позволило бы нам взглянуть под другим углом…

— Нет, я никого не узнаю. Признавайся честно, Фрэнки: чего ты хочешь?

Он вздохнул, постучал фотоснимками по столешнице, чтобы получилась аккуратная пачка, и спрятал в карман.

— Хочу знать, не трачу ли я напрасно время. Хочу знать, уверена ли ты на все сто процентов, что желаешь в понедельник вернуться на работу, к себе в «бытовуху», и забыть о том, что случилось.

Куда только девались его коронные шутки-прибаутки. Я давно успела изучить Фрэнка и знаю: такое происходит с ним в те минуты, когда он становится особенно опасен.

— Не уверена, что смогу забыть увиденное, — призналась я, осторожно подбирая слова. — Я выбита из колеи. Происходящее мне совсем не нравится, и я не хочу принимать в этом участие.

— Уверена? Я последние два дня только и делал, что пахал как вол, выясняя возможные подробности жизни Лекси Мэдисон…

— Чем тебе в любом случае пришлось бы заниматься. Не надо валить все на меня.

— …и если ты абсолютно уверена, то какой смысл тратить твое и мое время, развлекая меня.

— Это ты хотел, чтобы я развлекала тебя, — парировала я. — Всего лишь в течение трех дней, никаких обязательств, и так далее и тому подобное.

Фрэнк задумчиво кивнул.

— Тебе нравится работать в «бытовухе»? Ты уверена?