Мёртвые звезды

Что-то серебристо сверкнуло в воздухе, и Пастушенко издал негромкий странный звук: «э-э-у-у-у…» Рука его потянулась к лицу и не смогла дотянуться, скрюченные пальцы хватались за воздух в нескольких сантиметрах от щеки…

А из глазницы у Паши торчал металлический предмет. Насколько я понимаю, рукоять самого обычного медицинского скальпеля.

Там же, чуть позже

Я был слеп, словно крот. И надо мне носить очки с громадными, как у Пулковского телескопа, линзами.

Как же я мог посчитать ее некрасивой?! Она была прекрасна. Прекрасна, как богиня мести, — обнаженная, с растрепанной прической «взрыв на прядильно-ниточной фабрике». В правой руке спасительница сжимала некий медицинский инструмент — то ли хирургическое долото, то ли распатор. В левой — еще несколько инструментов, изначально предназначенных спасать, но не отнимать жизни.

Богиня. Богиня Диана со своими дротиками. Или дротики были у кого-то другого? Неважно. Она была прекрасна, и я вполне мог исправить первоначальное упущение и влюбиться, — но мешало одно обстоятельство: богиня пристально меня разглядывала. В божественном ее взоре явственно читалось сомнение: не стоит ли присоединить к трупам, живописно раскиданным в холле, и мое бездыханное тело?

Никаких возможностей воспрепятствовать такому повороту событий у меня не было. Мышцы постепенно возвращались в рабочую форму, но слишком медленно. А как спасительница умеет метать острые медицинские предметы, мог бы засвидетельствовать Пастушенко, — на Страшном суде или спиритическом сеансе, разумеется.

— Кто такой? — спросила богиня.

Излагать какую-либо из многочисленных легенд не имело смысла. Я вспомнил про шрамчик, обнаруженный покойным Литвинасом на бедре богини, и ответил чистую правду:

— Майор Владислав Дашкевич, УСБ ФСР. Последний год — майор запаса.

Богиня наморщила лоб, словно припоминая что-то, и неуверенно спросила:

— Гюрза?

— Гюрза, — подтвердил я.

Вот она, слава…

А затем девушка сделала странную вещь: попыталась прикрыть руками свои божественные прелести. Странную, ибо до сих пор нагота не смущала ее ни в малейшей степени. Да и в самом-то деле, зачем стесняться людей, которых успешно превращаешь в покойников?

Она стремительно шагнула к окну, рванула вниз штору. И дальнейший разговор вела, облачившись в некое подобие индийского сари.

— Слышала о тебе от Циклопа, — пояснила девушка.

Циклоп… Чистильщик, работавший с нами в Крайне… Тесен мир.

— А я — Стружка, — представилась богиня совсем не божественным именем.

— Тоже из донских? — уточнил я, пытаясь сесть. Удалось.

Она помотала головой:

— Вторая спецбригада. Услышал — и забудь.

Вот даже как… «Услышал и забудь», — ритуальная присказка, которой завершались между своими все упоминания этого подразделения, вроде как и отсутствующего в разветвленной правоохранительной системе Российской Федерации. По крайней мере, все бойцы СБ-2 нигде в кадрах не значатся. Желтая пресса, правда, упорно муссирует тему их существования, и столь же упорно именует «эскадроном смерти».

Так это они пасли меня на Северном проспекте?! Непонятно… Последовавшие слова Стружки ясности не добавили:

— Ну и зачем же, Гюрза, ты нам засаду на фининспектора изгадил? Сам пристрелить хотел?

К стыду своему, я и понятия не имел, кто такой фининспектор. И вообще был уверен: засада на меня, и ни на кого иного.

Богиня по прозвищу Стружка объяснила в ответ на мое выраженное вслух удивление: фининспектор — вернее, Фининспектор, — псевдоним, полученный гражданином в костюме и галстуке, чьи мозги столь неаппетитно раскинулись сейчас по полу. Прозвали его так неспроста, а за манеру ходить в гости: с порога заявлял, будто он инспектор финансово-контрольной службы, и тут же пускал в ход парализатор. Живых свидетелей обычно не оставалось, но пару раз охранная аппаратура зафиксировала подробности визита.

Еще пара вопросов-ответов, и картина относительно прояснилась: СБ-2 пасла своего финансового деятеля, понятия не имея ни обо мне, ни о Пастушенко. Локализовали местонахождение — ту самую, мной арендованную квартиру на Северном, готовились брать… Но тут майор Гюрза выскочил, как чертик из коробочки, — вернее, как чертик из старой «тойоты». И Фининспектору удалось благополучно ускользнуть.

Понятно… То-то мне и показалось, что засада выставлена не на профессионала. А ребята действовали достаточно грамотно, просто их действия были направлены на того, кто внутри квартиры…

За охотником тоже охотились, а я врагов своего врага не признал за друзей… Случаются и такие накладки.

Несколькими фразами я пояснил, как выглядела ситуация с моей стороны, о многом умолчав, естественно. И спросил, кивнув на замшевого:

— А этот кто?

Судя по их разговору с Пастушенко, именно замшевый был главарем, а Фининспектор — на подтанцовке.

— Не знаю, — ответила Стружка, исследуя карманы мертвеца.

Я увидел извлеченную из недр замшевой куртки отвертку — самую обычную, дешевую, с черной пластмассовой рукоятью. И понял, кто прикончил квартирного махинатора, на досуге увлекающегося рыбалкой.