Мертвый дрейф

Открылась дверь, объявился рослый, жилистый тип – бледный, с белыми волосами, завязанными на затылке в косичку. Очертился орлиный профиль, глаза навыкате. В отличие от коллег, он не производил впечатления ходячей немочи. Он что-то пробормотал, протянул беззубому сумку, покосился по сторонам и снова исчез за дверью. Прикрывать ее не стал. В сумках оказались снаряженные магазины для «калашникова». Беззубый вынул четыре штуки, принялся рассовывать их по вместительным карманам на бедрах, остальное отдал товарищу. «Остатки арсенала, – догадался Глеб. – Хранились в надстройке, под чутким надзором Александра Карловича. А жилистый тип с орлиным профилем – господин Райдер собственной персоной».

Охранники отвлеклись, занятые распределением боеприпасов. Время «Ч», ни секундой позднее! Глеб отшвырнул от себя крышку люка, не задумываясь о последствиях для тех, кто пойдет следом, прыжком послал себя вверх, перекатился! С заторможенностью у господ охранников все было в норме, они ошеломленно задергались, стали ронять свои магазины. Но обучали их исправно, вскинули автоматы, когда Глеба в створе уже не было, а вместо него вылупился, как чертик на пружинке, моргающий Никита. Крышка люка, которую Глеб отбросил, отпружинив шарнирами, вернулась обратно, треснув Никиту по макушке и сбросив с лестницы, и поэтому весь ураган огня, обрушившийся на люк, пришелся не на Никиту, а на спасительную крышку. Надо же, как удачно получилось… Глеб уже строчил из «Кедра», не обращая внимания, что стоит на одной ноге, и даже не столько стоит, сколько падает! Пол вертелся, уходил из-под ног. Неудобно, чего уж там… Он снова куда-то катился, швырялся пулями врассыпную. Орал человек, которого он набивал свинцом, как булочку изюмом. Снова распахнулась крышка люка – вторая попытка! – вылупился чертик на пружинке и с воплем: «Глеб, твою мать, ты чего творишь?!» – принялся поливать огнем дальнюю сторону коридора и лестницу, по которой пытался убраться последний из рядовых охранников – тот самый, что растерял свои зубы в пучине безвременья. Он успел освоить несколько ступеней, задергался, как страусенок, штампуемый кооператорами в конце восьмидесятых, треснулся челюстью о лестницу, выломав до кучи и нижние зубы, скатился вниз, обливаясь кровью…

«А чего сразу ругаться? – с обидой подумал Глеб. – Вместо того чтобы в пояс поклониться…»

– Райдер, Ландсберг, сдавайтесь! – выкрикнул Глеб, подмечая краем глаза, как полезли из люка сплющенные в норе боевые пловцы. Сопротивление реально бессмысленно, стоит ли множить потери, когда все кончено?

Распахнулась дверь, вылетел альбинос с косичкой – физиономия перекошена, «стечкин» в руке. Отшатнулся – правильно, кому охота раньше срока на тот свет? Но с намерениями сдаваться у него как-то не заладилось. Пропадая в каюте, Райдер выпустил несколько пуль из пистолета – слава богу, обогнувших мишени. Он захлопнул дверь, но она тут же выпрыгнула из створа, распахнулась.

– Ах ты, падла! – взревел Платон, выхватывая гранату и зашвыривая ее в каюту.

– На хрена?! – ахнул Глеб. Ведь есть возможность взять упырей живыми! Но выбора Платон не оставил, пришлось свалиться плашмя и ждать, пока разлетятся осколки и шлепнется вывернутая из петель дверь. Пока он кашлял, Платон, передергивая затвор, уже влетал в каюту, используя рухнувшую дверь в качестве трамплина. И физиономия при этом была такая злорадная и довольная – как у проводника пассажирского поезда, закрывшего туалет за два часа до конечной станции…

Оставшиеся в помещении, как ни странно, не пострадали – осколки разлетелись мимо. Возможно, их контузило, но на реакцию это не влияло. Копошились серые личности в дыму и гари, было видно, как один пытается выбраться через окно на кормовую палубу, а другой его подсаживает, при этом тыча стволом за спину и паля наобум. С воплем: «Попались, суки!» – Платон влетел в помещение, напоминающее кают-компанию… и по уши погрузился в свое же творчество! Все конструкции и перекрытия на этом судне были аварийные и ненадежные, а когда в одном из таких слабых мест взрывается граната… В полу зияла рваная дыра, сквозь которую просматривались громоздящиеся на нижней палубе контейнеры! Рушились балки перекрытий, трещали и падали половые рейки. В эту дыру он и ухнул, вскричав от испуга! Не на то, видать, рассчитывал! Но как-то исхитрился извернуться в полете, схватился за рваные края проржавевшей стальной балки и повис с вытаращенными глазами.