Мертвый дрейф

Он пожал плечами: дело хозяйское. Схватил за шиворот Ландсберга, отвесив для приличия зычную плюху. Заметил краем глаза, как Даша, озираясь, уже пробирается между лапами елей, Крамер взваливает на горбушку Ольгу – отличное решение (может, ему и профессора на шею посадить?), а Никита за пеньком перезаряжает штурмовую винтовку и ловит мишень в прорезь прицела с таким усердием, что не замечает, как язык отваливается от головы…

Никита догнал их метров через сто – он топал, как слон, сотрясал пространство витиеватыми «культурными» выражениями, вполне доказывающими, что в нашей стране можно прожить и без мата. Тропинок в этом лесу, к сожалению, не было (кто бы их топтал?), и возникало настораживающее чувство, что группа россиян – первые люди на этом острове за последние десять или двадцать тысяч лет. Хищные еловые ветки лезли в глаза, деревья смыкались лапами, прорываться сквозь жесткую хвою приходилось с боем. Мягкий мох как-то подозрительно прогибался под ногами, паутина оплетала лица, гнилые коряжины и паданцы норовили переломать ноги. Пот хлестал с людей ведрами.

– Ты их всех убил, Никита? – с надеждой спросил Крамер, со скрипом поворачивая голову.

– Никого не убил, – признался как на духу молодой офицер – он выворачивал руку, пытаясь дотянуться до спины, – видимо, хвоя навалилась за шиворот. – Другая у меня была задача, Юрка, – не убить, а задержать. Считайте, что на минутку-другую я их задержал.

– Сколько же их осталось?

– По ходу, девять… – простонала с загривка Крамера подпрыгивающая Ольга (и снова белая лошадь верхом на принце?). – Не считая тех, что остались на катере… если там кто-то остался на катере…

– И вся толпа, между прочим, топает за нами. – Никита привстал и поводил носом, а потом гусиными прыжками догнал товарищей. – Может, засаду им устроим?

– Да хрен им тут устроишь – в этом волшебном лесу… – ворчал Крамер. – Сам в свою засаду попадешь, да еще и ноги переломаешь… Нужно их выманить на открытое место, а потом хорошенько подумать…

– А где ты думать собрался, мыслитель?

Лес оборвался внезапно – они не поверили своим глазам, когда за шапками елей что-то забрезжило… и распахнулось темнеющее небо, донесся приглушенный рокот прибоя! Этот остров был вытянут с севера на юг, представляя что-то вроде неровного эллипса. Пришельцу с запада он казался внушительной частью суши, но стоило его пересечь в восточном направлении – как от острова ничего не оставалось!.. А они ведь прошли не более пятисот метров! Но до моря еще было далеко. Береговое пространство было сплошь усеяно скалами. Они громоздились повсюду – суровые, убедительные, обросшие мхом, не такие замысловатые и забавные, как в южных широтах, – при взгляде на них ощутимо чувствовалась северная твердь. Зубастые клыки вздымались на высоту трех-четырех метров, между ними оставались узкие бреши, из которых произрастала куцая растительность, там валялись обломки камней, отвалившиеся от скал фрагменты.

– Пошли, пошли… – торопил Глеб и принялся первым спускаться в низину, волоча за собой полуобморочного профессора.

Решать надо было немедленно, пока оставалась фора – одна-две минуты. Он вертел головой, выискивая что-нибудь похожее на укрытие. Провалы, расщелины, опутанные мягким вереском и пахучим можжевельником. Яма с обрывистыми краями. Монолитная скала – как будто вздыбленная, порванная в нижней части – образовалась ощеренная пасть между монолитом и каменистой почвой, сантиметров семьдесят в высоту… Он кинулся к скале, встал на корточки, сунул нос в черноту – никто не откусил, и такое ощущение, что в эту пасть можно с успехом затолкать несколько взрослых человек…

– Залезаем и ни о чем не спрашиваем, – отрезал он. – И чтобы ноги не торчали.

– Так уж ни о чем не спрашивать? – начал возмущаться Никита.

– Я сказал! – рыкнул Глеб. – Нет, без шуток, мужики, – перешел он на миролюбивый тон. – Все понятно, мы устали, мы охренели от всего, что случилось в этот веселый день, и я охренел и устал не меньше вашего. Но толпой партизанить против этих ублюдков я вам не позволю. Постараюсь справиться в одиночку. Если не справлюсь, будете добивать их сами. Полезайте в щель, и чтобы ни звука.

– Но нас же найдут здесь, – кочевряжился Никита.

– Не найдут, я оттяну их на себя. А если найдут… Ну что ж, мужики, с нами силы света, отбивайтесь до последней капли крови… – Он подмигнул товарищам, хищно осклабился, потрепал их по плечам и стал карабкаться на камни.