Мертвый индеец

Словно бы в доказательство того, насколько много полезного еще осталось внутри телефона, серая коробочка неожиданно издала громкое "Тр-р-р-р!". Замигала зеленая кнопка на корпусе. От неожиданности Курочкин выпустил из пальцев оживший телефон, и тот при падении мягко стукнулся о пенопласт, не переставая при этом тарахтеть. Заинтригованный и немного испуганный Дмитрий Олегович вновь завладел коробочкой, нажал кнопку и сказал:

– Алло!

– Сорок восьмой? – тревожно спросили в трубке.

– Да, – чисто автоматически ответил Курочкин, действительно родившийся в тысяча девятьсот сорок восьмом году. Девятого апреля.

– Слава богу! – облегченно вздохнул голос в трубке. – Мы уж боялись, что вы не придете… Выходите на Варшавское шоссе, мы ждем вас в голубом "БМВ". Пожалуйста, поторопитесь.

– Минутку, – озадаченно проговорил Курочкин. – Вы меня не так поняли. Тут какое-то недоразумение…

– То есть как? – в свою очередь удивился голос. – Вы разве сейчас не стоите с телефоном в руках возле мусорного контейнера?

– Стою, – признал Курочкин. – Но…

– Тогда ждем вас на шоссе, – не дал ему договорить голос в трубке. – Все детали обсудим в машине, мы и так опаздываем… – Телефон пискнул и отключился так же внезапно, как и включился. Потому-то Курочкин не успел растолковать собеседнику, что произошла очевидная ошибка. По-хорошему следовало бы никуда не впутываться, а просто зашвырнуть серую коробочку обратно в контейнер и поскорее возвращаться домой, к Валентине. Однако Дмитрий Олегович представил, как незнакомые люди в голубом "БМВ" сейчас ждут его, нервничают, поглядывают на часы – и ему тут же стало неловко. Пожалуй, надо бы действительно выйти на шоссе и предупредить людей о возникшей путанице.

Курочкин припрятал свое пластмассовое ведро в кустах возле контейнера и, немного поплутав среди

зеленых насаждений, выбрался на шоссе. Не прошло и пяти минут, как ему действительно попался на глаза голубой автомобиль с латинскими буквами "BMW", припаркованный у обочины.

– Наконец-то! – радостно воскликнул лоснящийся крепыш в серебристом костюме, как только Курочкин открыл дверцу. Кроме серебристого, как хек, крепыша, в салоне находились водитель и еще один плотный господин в черном костюме. Дмитрию Олеговичу отчего-то сразу не понравились выражения лиц серебристого, черного и водителя, хотя на этих лицах не было даже намека на какую-либо угрозу.

Напротив, все трое разглядывали Курочкина с некоторой опаской.

2

Курочкин и сам не понимал, как очутился на заднем сиденье машины, рядом с господином в черном костюме. Из двадцати четырех кадров киноленты, составляющих секунду, неизвестным образом вырезали кадров двадцать. Только что Дмитрий Олегович стоял у открытой дверцы "БМВ" и открывал рот, намереваясь покончить с недоразумением, – и вот он уже едет в неизвестном направлении и в подозрительной компании. От черного костюма соседа вовсю несло дорогой французской парфюмерией, хотя и отнюдь не первосортной: все конкуренты мадам Коко Шанель злоупотребляли альдегидами – аромат получался стойкий, но слишком едкий: то, что годилось когда-то для производства уротропина, для любых одеколонов было чрезмерно. Злоупотребление парфюмом такого качества грозило человеку всевозможными аллергиями, частичной утратой обоняния и различными стрессами. Один из таких стрессов уже сейчас переживал сам Дмитрий Олегович, поскольку запах от соседа поначалу мешал ему элементарно сосредоточиться.

Тем временем серебристый хек на переднем сиденье болтал без перерыва, то и дело поворачивая лоснящуюся физиономию к Курочкину. Вероятно, этот крепыш порядком намолчался, пока дежурил возле безответной телефонной трубки, и теперь компенсировал себе вынужденный перерыв в разговоре: так люди, уходящие с берега диеты в свободное гастрономическое плавание, решают ни в чем своему желудку не отказывать. Гулять – так гулять, тащи сюда поросенка с хреном, и творожники, и мармелад! Будем немедленно жрать все без разбора.