Мертвый кролик, живой кролик

– Я… я от шока… от потрясения… – пробормотала Тамара. – Детектив?..

– Севостьянов вас узнал, – устало сказал сыщик.

Тамара с такой силой подалась вперед, что Бабкин отпрянул.

– Севостьянов мертвый в сарае лежит! Он внука моего убил!

Сыщик взглянул на что-то за ее спиной. Услышав шорох, Тамара повернулась всем телом и увидела их обоих. Егор смотрел на нее с ужасом, Севостьянов – с отвращением.

– Прежде чем вы начнете блажить про любимого внучка, который вернулся из мира мертвых, я вам кое-что объясню. – Сыщик обошел ее и снова присел на корточки. – Доказанное покушение на убийство двух лиц. Прямой умысел. Попытка скрыть улики. От шести до пятнадцати лет, Тамара Григорьевна. Я бы ставил на пятнадцать, с учетом того, что вы пытались убить собственного внука. Этим можно произвести впечатление на суд.

Тамара молчала, исподлобья глядя на него. Егор сел на скамейку и закрыл лицо руками. Севостьянов закурил.

– Есть другой вариант, – продолжал Сергей. – Вы пишете явку с повинной. Тогда запись с камер останется у меня. Егор и Василь Семеныч будут молчать. Дадут вам лет шесть, за примерное поведение отпустят через четыре.

– Может, я домой пойду? – неожиданно предложила Тамара.

Севостьянов закашлялся. Бабкин долго смотрел на нее, сказал:

– Две минуты даю на раздумья. Потом звоню в полицию.

И тоже закурил, прислонившись к стене сарая возле Севостьянова.

Тамара неуклюже поднялась. Провела ладонью по юбке, к которой прилипли сухие листья. Егор подошел и, ни слова не говоря, стал отряхивать ее со всех сторон.

Когда он закончил, Тамара облизнула губы и сказала:

– Пошли в избу. Там писать удобнее.

Глава 11

День был тихий, дождливый и похожий на мокрую мышь: серенький и жалкий. К одиннадцати утра Серей Бабкин, уставший как собака, добрался до квартиры напарника, свалился на диван и мгновенно уснул.

Двадцать минут спустя он проснулся выспавшимся. До него доносился негромкий голос Илюшина, говорившего по телефону в соседней комнате. Несколько минут Бабкин бездумно лежал, закинув руки за голову, а потом вспомнил, что дело Егора Забелина раскрыто, и обрадовался. Пацан дома. Можно подключаться к расследованию Макара.

Он сел, растер ладони и покивал головой, разминая шею. Хорошо бы вечером добраться до спортивного клуба… Проведя несколько дней без тренажерного зала, Сергей начинал чувствовать себя развалиной. В свое время он заставил Илюшина заниматься и таскал его в зал до тех пор, пока тот не оброс крепким мышечным корсетом. После этого Бабкин сдал Макара с рук на руки тренеру по восточным единоборствам и год спустя чувствовал себя куда спокойнее за судьбу напарника. От пули хорошая физическая подготовка никого не защитит, но от кулаков случайного идиота – вполне.

Бабкин размял спину и успел покрутить на полу «велосипед», когда вошел Макар.

– О, проснулся! Как ты себя чувствуешь?

– Подозрителен мне твой интерес, – сказал Сергей, внимательно разглядывая его. – Что это ты вдруг озаботился моим здоровьем?

– Я всегда исключительно заботлив.

– В Карелии мое здоровье не слишком тебя волновало! – не удержался Бабкин.

– Злопамятный ты, Сережа. За Карелию ты должен мне спасибо сказать.

Сергей бросил упражняться и сел.

– Спасибо? – недоверчиво переспросил он. – За что спасибо? Я чуть без позвоночника не остался[1].

– А мог бы болтаться в петле, как я. – Илюшин уселся в свое желтое кресло. – То есть время на восстановление тебе не требуется?

– Да ну, брось! Ты один, что ли, будешь искать Ратманскую? – Бабкин поднялся и придвинул стул. – Что у нас есть на данный момент?

– Расскажи сначала про Егора.

Сергей коротко пересказал все, что узнал, пока искал мальчика.

– И где сейчас Тамара? – спросил Макар.

– Я отвез ее в отделение. Пусть дальше сами с ней разбираются.

– Зачем она это сделала, как ты считаешь?

Сергей задумался. Он помешивал сахар, подыскивая ответ, и заговорил не сразу:

– Когда я задал ей этот вопрос, Тамара ответила дословно: «Не нравился мне Егор. Раздражал». Но что-то мне кажется, что это недостаточное основание для того, чтобы убивать собственного внука. Правда, меня еще в первом нашем разговоре удивило, что она совершенно не выглядит обеспокоенной. Нет, не так, – поправился он. – Меня удивило, что она даже не пытается имитировать тревогу или страх. В целом она казалась невозмутимой и благодушной.

– Психопатия?

– Может быть. Не знаю. О втором внуке Тамара заботилась, на мой взгляд, вполне искренне. В общем, надо выяснять, где она была в понедельник вечером. Кстати, она физически очень сильная тетка.

– Сбежать не пыталась?

– Да нет, она спокойно себя вела. Только ей, по-моему, казалось, что мы поднимаем шум из-за ерунды. Вроде как все живы, никто не пострадал, вон Егор стоит здоровый, не переломанный, а Севостьянов даже в больницу отказался ехать… В каком-то смысле она как ребенок. Ну да, нехорошо поступила. Но все же обошлось! Реально, как в бездну вглядываешься. Десять лет назад, когда пропала Нина, Тамара вела себя так же? Или ты уже не помнишь?