Мертвый кролик, живой кролик

– Почему же, помню. – Илюшин действительно запомнил все детали того расследования. – Абсолютно нормально. Была встревожена, очень занята внуками, переживала за их состояние. Мне кажется, она окончательно потеряла совесть именно после исчезновения Нины. За прошедшие десять лет она у нее атрофировалась.

– Не понимаю – какая связь?

Илюшин меланхолически вздохнул и пояснил:

– Она из тех людей, которым нельзя вручать бразды правления. В качестве исполнителей они незаменимы, но стоит им заполучить хоть какую-то власть, в них по необъяснимой причине начинают развиваться худшие качества. Тамара стала главой семьи после ухода невестки. Нина ее все-таки худо-бедно уравновешивала. А потом она исчезла, и Тамара решила, что она теперь отвечает и за сына, и за внуков. Ума она небольшого, не способна думать даже на ход вперед. Есть помеха счастливой жизни в виде Егора? Устраним помеху и заживем припеваючи. Она не столько бессовестная, сколько тупая.

– Да брось! Сотни тупых людей отчего-то никого не убивают!

– Возможность не подворачивается, – невозмутимо ответил Илюшин. – А Тамаре подвернулась. Как Егор себя вел после разоблачения?

Бабкин пожал плечами:

– Сначала был заторможенный, потом очухался. Чаю для нее заварил. Я читал, дети легко адаптируются к самым невообразимым обстоятельствам. Ну да, бабушка рассердилась и столкнула его в яму. Бывает.

Он умолчал о том, как его поразила брошенная под конец фраза Егора. Когда Бабкин уже посадил Тамару в машину и разговаривал с Севостьяновым о показаниях, Егор уныло сказал:

– Отец мне этого никогда не простит…

– Чего именно? – не понял Сергей. – Побега?

– Не! Бабушку. Теперь она будет в тюрьме сидеть из-за меня.

Бабкин прямо онемел. Его будто в сердце ударило. Он присел на корточки, подыскивая слова, которые навсегда расставили бы все по местам. Он не мог сказать то, что думал: «Парень, тебе не повезло. Твоя мать тебя бросила, твой отец – твердолобый чурбан с привычкой распускать руки, твоя бабушка, похоже, свихнулась. Ты ни в чем не виноват. Оканчивай школу, выбирай колледж, который дает хорошую рабочую профессию, и вали от отца, как только исполнится восемнадцать. Держись брата, но привыкай быть один. Потерпи четыре года. Потом все наладится».

– Твоя бабушка будет сидеть в тюрьме, потому что совершила попытку убийства, – сказал он наконец.

– Я вроде как довел ее…

– А Севостьянов? Тоже довел?

Егор молчал, глядя вниз. Кажется, он собирался заплакать.

Бабкин не знал, что нужно делать с такими взрослыми детьми, когда они плачут. Он бы обнял пацана, но сомневался, что ему это понравится. Взрослый прокуренный мужик лезет обниматься… Тьфу.

Поэтому он как можно аккуратнее похлопал Егора по плечу.

Тот вскинул на него глаза. Ну точно, весь в слезах.

«Маленький он совсем, – вдруг понял Сергей. – Только выглядит взрослым».

– Запомни одно. – Бабкин заговорил тихо и жестко. – Люди сами отвечают за всю херню, которую они творят. Понял меня? Это у твоей бабушки проблемы, а не у тебя. Может, ты ее и довел, но до подзатыльника, а не до убийства. И не надо валить с больной головы на здоровую. Это же додуматься надо – виноват он! Если твой отец это скажет…

Бабкин запнулся. Скажет – и что дальше? Ответить: «Папочка, ты заблуждаешься?»

– …Двинь ему в харю сапогом, – проскрипели за спиной. Севостьянов подошел к ним и слышал часть разговора. – За такое надо сразу бить. Дискуссий разводить не следует. Сапог в харю – самый доходчивый аргумент.

– Ага, как же! Отец меня тогда вообще убьет!

– Ну и будет сидеть со своей мамашей в соседних колониях, – без всякого намека на сочувствие в голосе отозвался Севостьянов. – Идеальная семья. Внучок в могилке, бабка с отцом на шконке.

К удивлению Бабкина, Егор засмеялся. Непритязательный юмор Севостьянова сделал свое дело.

– Наверное, махать на прощание бабушке – это лишнее, да? – Егор вытер нос ладонью. – Пойду в дом. Жрать хочется.

– Это на нервяке, – сказал Севостьянов. – Поищи на полках в кладовке, там у меня мясные консервы. Ща с макаронами их замутим, я воду поставлю.

– Куда это вы оба собрались? – поинтересовался Сергей. – А ну иди в машину, Егор. Попрощайся с Василь Семенычем и топай.

– Не буду я прощаться, – буркнул мальчик. – Я сюда еще приеду. Правда, дядь Вась?

– Правда, Егор.

Бабкин смотрел вслед мальчику, садившемуся в машину. «Дети – это отстой. Скажу Маше, что я передумал».

– Дети легко адаптируются, – повторил Сергей. – Слушай, я о другом хотел… Пока я разыскивал Егора, выплыла одна любопытная история, не имеющая к нему отношения. Знаешь, чем на самом деле занимался Юрий Забелин в тот день, когда пропала его жена?

Макар задумался.

– Сидел с друзьями, пил пиво, насколько я помню… Забелин нервничал, но это было вполне объяснимо. Алиби у него железное, соседи его приятеля подтвердили, что видели их втроем. Мордовин, кажется…

Сергей восхищенно покачал головой:

– Память у тебя, как у слона. Мордовин, да. Он меня едва не убил.

Макар вскинул на него удивленный взгляд:

– Серьезно? Когда?