Мертвый кролик, живой кролик

Вера плечом отодвинула коллегу, растопырившуюся в дверном проеме, и пошла в приемную.

Сердце колотилось: тук-тук – и провал. Тук-тук – и провал.

Посетители поднялись ей навстречу, и по их хмурым лицам Вера поняла, что хорошего разговора не выйдет.

– Что случилось? – обреченно спросила она.

– Давайте побеседуем в спокойном месте, – предложил Макар.

– Пойдемте в нашу комнату отдыха. Там пока никого…

Сергей Бабкин, войдя, окинул помещение таким взглядом, что Веру затопила злость. Да, отдохнуть здесь не так-то просто. Нет ни кроватей, ни удобных раскладывающихся кресел. Хочешь спать – спи на стуле. Она, между прочим, так и делала. Из нее вышел рекордсмен по засыпанию в самых неподходящих местах. В туалете, прислонившись к стеночке. В маршрутке, стоя, прижавшись к незнакомому прокуренному плечу. Головой на кухонном столе, под вопли матери. Однажды заснула в прихожей у пациентки: присела на банкетку, чтобы обуться, уткнулась в длинную теплую чужую шубу – и отключилась. А здесь хотя бы тихо и не воняет мочой и лекарствами.

Всю эту гневную тираду Вера собиралась обрушить на частного сыщика, кривившего морду. Но тут Макар Илюшин прикрыл дверь, обернулся к ней и без вступления спросил:

– Как давно вы знаете, что Тамара Григорьевна скрыла от своей семьи письмо Нины?

У Веры подкосились ноги. Она опустилась на стул, открыла рот, чтобы спросить, откуда им это известно, – и поймала взгляд Сергея. Сыщик смотрел на нее удивленно и неприязненно. Вот почему он кривил физиономию! Не потому, что обстановка показалась ему скудной, а из-за того, что разочаровался в ней, Вере…

– Восемь лет, – неслышно сказала она.

– Сколько?!

– Восемь лет. – Вера вскинула голову. Пусть думают что хотят. – Два года я ни о чем не подозревала. Это правда.

– И как же все вышло на свет божий? – холодно поинтересовался Макар.

– Нина спросила меня, разумно ли, по моему мнению, расходуются ее деньги.

2011 год

Вера не поняла, о чем ее спрашивают.

– Какие еще деньги…

Ей хотелось поскорее уйти.

– Ну, алименты… – Нина, ей-богу, покраснела, произнося это слово.

«Злостная алиментщица», – вылезло из каких-то закоулков памяти.

– Алименты… – без выражения повторила Вера, пытаясь сообразить, что происходит.

– Да. Ими ведь распоряжается Тамара, не Юрий? Или они вдвоем?

– Да, все в порядке, – медленно проговорила Вера невпопад, стараясь не выдать ни голосом, ни гримасой, как сильно ее поразили слова бывшей подруги.

Выходит, Юра эти два года знал, что Нина жива?! Не может быть. Только не Юра! Он не сумел бы такое скрыть от нее!

В памяти встало добродушное румяное лицо Тамары.

– Ты уверена? – Нина умоляюще заглянула ей в глаза. – Я никого не собираюсь контролировать. Мне только хотелось бы, чтобы у детей были игрушки, фрукты… Какая-то повседневная радость. Тамара любит откладывать и копить, я знаю…

Вера не удержала злую усмешку:

– Еще бы ты контролировала! – И, продлевая миг своей власти над ней, безжалостно добавила: – Повседневная радость у них могла быть от общения с родной мамой. Ты их этого лишила. Все подобные фразы звучат от тебя, уж извини, лицемерно.

Нина съежилась и в один миг подурнела. Веру охватил стыд. Зачем она при каждой встрече напоминает Нине, что та бросила детей? Ведет себя по отношению к бывшей подруге точно так же, как ее мать – по отношению к ней самой: бьет в уязвимые места и торжествует, раз за разом попадая в цель.

– Давай я выясню все досконально, – примирительным тоном сказала Вера. – В следующий раз тебе расскажу. Договорились?

Нина с благодарной улыбкой взглянула на нее, коротко дотронулась до ее руки и кивнула.

Расставшись с Ниной, Вера бросилась к Забе- линым.

– Юра знать ничего не знает. – Тамара неспешно фаршировала перцы, укладывала их в кастрюлю плотно, один к одному. – Не вздумай ему рассказать! Ну, прислала Нина письмо, и что с того? Знаешь, чего она требует? Встреч с Егором и Ленькой!

Вера потрясенно уставилась на нее. Одно открытие за другим. Нина все это время перечисляла деньги Тамаре, и об этом никто не догадывался! Просила о встречах с детьми! Вера каждый раз припоминала бывшей подруге ее страшный грех, а бедная Нина давно раскаялась…

– Я думала, она забыла про мальчиков… – пробормотала Вера.

– А она и забыла, – спокойно отозвалась Тамара. – Те, кто не забывает, живут со своими детьми, а не у чужих людей.

– Нет, так нельзя! – Вера отодвинула в сторону кастрюлю с перцами и взмолилась: – Тамара, послушайте меня! Это нехорошо! И Юра страдает, и дети, и Нина… Почему вы им не сказали?

– Нет, это ты меня послушай! – Тамара вытерла руки салфеткой и обернулась к Вере. – Милая моя, я тебе желаю только добра. И Егору с Леней тоже. Ты мне доверяешь?

Вера кивнула. Да, она ей доверяла.