Мертвый кролик, живой кролик

– Вы это скажите родителям малышей в стойкой ремиссии, – посоветовал Макар.

Сергей придвинул стул и сел.

– Вера, зачем? – с недоумением спросил он, вглядываясь в ее лицо. – Зачем вы поддерживали ложь Тамары? Вы же добрый совестливый человек…

Вере стало тошно. Они ничего не знают, ни-че-го-шеньки! И не способны ничего понять.

– Потому что должна существовать справедливость. – Голос у нее срывался. – Нина не понесла никакого наказания…

– Откуда вам знать? Вы встречались с ней трижды в год.

– Почему вы ее защищаете? – Вера, не помня себя, схватила его за руку. – Объясните мне, почему?! То, что она совершила, – омерзительно! Этому поступку не может быть никаких оправданий!

– Нина пыталась все исправить. – Сергей не забирал у нее руку и говорил неторопливо, веско. – Вспомните: она написала письмо, раз за разом просила Тамару о встречах с мальчиками… Все эти годы она следила за ними.

– Этого недостаточно! Нет ничего хуже, чем отказаться от собственных детей, – с глубокой убежденностью проговорила Вера. – Материнская любовь – это святое чувство, и в жизни женщины не может быть ничего ценнее его…

– Вам-то откуда об этом знать? – уронил Макар.

Вера дернулась, как от выстрела. Выпустила руку Бабкина и встала – окаменевшая, холодная, оскорбленная до глубины души.

– Давайте закончим беседу. Мне пора к пациенту.

– Жестоко ты с Шурыгиной, – укоризненно сказал Сергей после ухода Веры. – Ее тоже можно понять.

– Недолюбливаю пламенеющих праведников. Меня пугает воодушевление, с которым они постоянно пытаются кого-то сжечь у позорного столба. Ты высказал Тамаре, что это она виновата в побеге Егора. Вина Шурыгиной тебе не так очевидна? А между тем она равноправный сообщник Забелиной. Они вдвоем на протяжении восьми лет врали и Юрию, и Нине, и Егору с Леней.

– М-да. Забавно.

– Что именно?

– Ну, выходит, Юрий такая же жертва Тамары, как и Нина. Хотя Нину она терпеть не могла, а сына обожает. Странно как-то все складывается. Куда мы теперь?

– Ты проверяешь алиби Шурыгиной, я еду к Ратманскому-младшему, – предложил Макар. – Или нет, давай так: пока ты проверяешь алиби, я позвоню Гришковцу, выясню, как далеко он продвинулся. Закончишь – навестим нашу маленькую жирную бабочку.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сначала Алик Ратманский предложил «по-быстренькому перетереть» в его машине. В ответ на откровенный смех Илюшина сориентировался и недовольно буркнул: «Ладно, подъезжайте. Только я очень ограничен по времени». Эту реплику Макар и вовсе оставил без внимания.

– Интересно, вызовет ли он сестрицу, – сказал Сергей. – Он не может не понимать, что мы что-то нарыли.

– Побоится. Она болтлива, не следит за языком. Он старше и думает, что контролирует ситуацию. Проблема большинства глупцов в том, что они не способны здраво оценить других людей.

– Алик, по-твоему, глуп? – усомнился Бабкин.

– Скоро ты его своими глазами увидишь и классифицируешь.

Для начала Бабкин классифицировал квартиру сына Ратманского как «нифига себе хоромы». Он с трудом удержался, чтобы не подойти к окну. Они находились на тридцать пятом этаже – на десять этажей выше, чем жил Макар. Небо и облака отсюда казались ближе, чем люди на тротуаре.

– Если вы не в курсе, люди давно изобрели скайп, – сказал Алик недовольным тоном, обращаясь к Илюшину. – А тебе обязательно нужно было лично меня увидеть? Вообще-то мое время дорого стоит. Кто это с тобой, телохранитель?

Он окинул Бабкина пренебрежительным взглядом.

Алик был в точно таком же тренировочном костюме, как накануне, но черного цвета. Издалека младший Ратманский выглядел так, словно его окунули в мазут.

Про себя Макар отметил, что сегодня Алик не похож на того накокаиненного придурка, каким казался вчера. Он не шмыгал и не подергивался, в глаза смотрел прямо, с вызовом.

– Это мой напарник, Сергей. Александр Константинович, давайте присядем, нам надо у вас кое-что уточнить.

Алик плюхнулся на диван и злыми глазами уставился на Бабкина. Сергей широко улыбнулся ему.

– Шнелле, шнелле, мальчики! – поторопил Алик. – Ближе к делу!

«Что ж нас все торопят, – вздохнул про себя Сергей. – Сначала Забелин, теперь этот…»

– Шесть месяцев назад вы внедрили своего человека в «Примулу», – без предисловия начал Илюшин.

Не столько слова, сколько выбранный им тон заставил Алика отвести взгляд от Бабкина. Замерев, он уставился на Макара. Но ему хватило сил собраться и усмехнуться Илюшину в лицо:

– Прямо-таки внедрил!

– Прямо-таки внедрили, – подтвердил сыщик. – Алла обработала Нину, придумав душещипательную историю – например, что это ее хороший друг, которого подставили на предыдущем месте работы, и теперь он мыкается, бедняга, не может найти применения своим талантам… Нина была рада оказать ей услугу. У Новохватова хороший послужной список, а ей действительно требовался заместитель. Аферу с Новохватовым от начала до конца придумали вы…

– Аферу? – оскалился Алик. – Выбирай выражения, любезный. Или, как говорят в вашей среде, фильтруй базар. Так понятнее?