Мертвый кролик, живой кролик

– Других не держим, – развел руками Алик. – Попробовал бы ты жить с отцом, который смотрит на своих детей как на пустое место, поскольку мы не дотягиваем до его масштабов. Папа у нас действительно незаурядный, это ты верно заметил! Он и от близких требует такой же незаурядности. А если родился обычным – тебя пинком под зад из семьи!

– А как же Нина? – не удержался Сергей.

– Нину он заполучил уже взрослой. Не сопливым младенцем, не подростком с комплексами, а сложившимся человеком. Хочешь знать, отчего в нем так сильно вспыхнули отцовские чувства? – Не дождавшись ответа, Алик ожесточенно продолжал: – Потому что она – его зеркальное отражение. Черствая! Требовательная! Заносчивая! Они даже смеются одинаково! – Он изобразил суховатое кудахтанье. – У отца деловой сметки, конечно, побольше. Но в целом он просто удачно воспользовался обстоятельствами, вот и вся его заслуга!

– А ты почему не воспользовался? – негромко спросил Бабкин.

– Что?

– Я говорю – почему же ты не воспользовался обстоятельствами? – Сергей повысил голос. – Твой отец рос в нищете, с матерью, пахавшей как проклятая, и безногим отцом. Бегал с голым задом и ключом на шее. Тебя растили в богатой семье, любое образование было к твоим услугам. А ты вылетел с третьего курса! Твоя-то биография тоже ни для кого не секрет. Потом болтался по этим, как их… санаториям для нариков и алкашей…

– Это называется рехабы, Сережа, – подсказал Макар.

– …которые оплачивал все тот же отец, на которого ты катишь гигантскую бочку с дерьмом!

– Вау! Какая образность! – восхитился слегка побледневший Алик. – Какие метафоры!

– Я тебя старше на семь лет, говно ты неблагодарное. – Бабкин озверел окончательно. – Не сказать, что одно поколение, но близко. И цену всему, что ты имеешь, я отлично знаю, начиная от твоей двухуровневой хаты в центре Москвы и заканчивая твоим маникюром.

– Маникюром? – изумился Алик и посмотрел на свои ухоженные руки.

– Проценты взвесил! Статистику впаривал Макару! «Двадцать процентов доноров костного мозга заболевают лейкозом»! Тебе самому не стыдно нести этот бред? Хотя кому я говорю о стыде…

Сергей поднялся и, тяжело шагая, вышел из квартиры.

Илюшин выскочил за ним и возле лифта сложился пополам от хохота.

– Чего ржем? – мрачно осведомился Бабкин.

Он был страшно сердит на себя. Сорвался, нравоучения принялся читать! Пора закупать пустырник.

– Цену… ахахаха! цену… – выдохнул Макар. – …Знает он цену маникюру!.. Еще бы тебе ее не знать, когда ты из собственного кармана… выложил… впервые в жизни…

Он опустился на ступеньку, обессилев от хохота.

Бабкин хотел огрызнуться, но неожиданно для себя засмеялся.

– Черт, глупо как-то вышло…

– Мне очень понравилось, – заверил Макар. – Столько экспрессии, праведного гнева! Я думал, ты прямо там его выпорешь.

– Чем он меня так задел? – недоуменно спросил Сергей. – Ну, распущенный богатенький мажор… Что мы, богатеньких мажоров не видели, что ли!

– Это ты заранее, как хороший актер, вживаешься в роль отца. Все его претензии рассматриваешь как обращенные к тебе.

– Если у меня будет такой сын, как этот Алик, я его придушу в колыбели.

– Да, твой ребенок сразу родится в черном спортивном костюмчике и с бородкой, – пообещал Илюшин.

Глава 15

К вечеру дождь утих и небо прояснело. Из окна квартиры Илюшина открылся вид на город: глянцевитые крыши, бледно-желтые пятна поредевшей листвы, быстро теряющие цвет в подступающих сумерках.

– Мы знаем ненамного больше, чем два дня назад, – устало сказал Макар, рассматривая свой двор.

– Мы знаем намного больше, – поправил Бабкин. – Просто толку от этого никакого.

К вечеру у него разнылась спина. Он занял кресло Илюшина, согнав Макара на подоконник.

– Ты так изгибаешься, будто это тебе рожать через четыре месяца…

– Через пять.

Они перепроверили адреса всех коллег и знакомых Нины, попавших в прицел расследования. Ни у кого не было квартиры в районе Больших или Малых Каменщиков. Бабкин заметил, что это еще ни о чем не говорит: любой из них мог снимать жилье, не сообщая об этом.

– Вышла из машины, торопилась, забыла телефон, – в который раз перечислил Макар. – Пошла пешком – видимо, опасалась не найти возле условленного места парковку.

– Или хотела размяться, – подал голос Сергей. Он сидел над увеличенной картой, выписывая все организации в радиусе километра от аптеки, возле которой проходила Ратманская. – Или не желала светить тачку.

– Или ее укачало, замутило, свело ногу, задвоилось в глазах, – раздраженно перечислил Макар. – Не так важно, по какой причине она пошла пешком. По крайней мере, она сделала это по доброй воле, ее не вытащили силой из «Мерседеса». Куда, черт возьми, она делась потом?

Бабкин не удержался от ухмылки.

– Что тебя развеселило? – поинтересовался Илюшин, сидевший к нему боком.

– Как ты догадался, что я смеюсь?..

– У тебя уши потрескивают, когда ты хихикаешь.