Мертвый лес

Когда развернулась так, чтобы видно было двух врагов и поляну с друзьями, достаю из запаса последний артефакт такого вида. Киви успешно справлялась пробивая броню и углубляя нанесенные ею раны. Защиту над синеволосой Райан обновлял и подпитывал почти постоянно, не забывая поглядывать в мою сторону. Элания уже выплетала новое заклинание исцеления, пока предыдущее затягивала раны на руках у Киви. Шипы успевали достигнуть девушку, пробивая защиту, когда та успевала истончиться. Один из кольчужных наручей валялся разорванным по поляне, а второй свободно болтался на руке, наверняка мешая Киви.

Неприятный скрежет по сторонам от меня сбавлялся и утихал, а значит скоро надо кинуть последний артефакт более здоровой твари.

– Мони у меня последний артефакт! – выкрикиваю, чтобы увидеть понимающий кивок от парня.

Одна тварь прорывается быстрее, с достаточно обширными, но не глубокими ранами. От этой отклоняюсь, чтобы кинуть артефакт в другую сторону. Скрежет с новой силой оглушает ночную поляну, а я все же тянусь к ножам, чтобы хоть как-то чувствовать себя уверенней. Оглядываюсь на Мони, понимая, что он уже почти закончил сложное заклинание. В очередной раз уклоняюсь от настойчивого существа, но Райан не успевает накинуть на меня обновленный щит. Он слишком сосредоточен на Киви. Шип проходит по ноге, глубоко разрывая бедро и я вскрикиваю, падаю на колени, роняя ножи.

– Ори! – слышу выкрик от Элании, но не вижу ее.

Закрыла глаза от резкой боли. Порез горел, а вся нога потеплела и пульсировала. Стало безумно страшно. Позади послышалось затихание скрежета, а еще кто-то снес меня. Я повалилась на землю, узнавая брань принцессы. Твари на другой стороне поляны издали гортанные, предсмертные звуки. Я сжимая зубы и выпуская стон, приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть, что там. Две особи мертвы, еще две закрывают обзор, стремительно несутся ко мне с Эланией, но не успевают. На этот барьер Райан не скупился, ослепляя синим сиянием. Боль в ноге дернула с новой силой и я изогнулась, подгибая ее и не сдерживая стон. Слезы давно катились по щекам, добавляя к темно-красной пелене свои помехи обзору. Элания подорвалась, насильно опрокидывая меня на спину и убирая мои руки от раны. Я ударилась затылком о сырую после дождя почву, хотелось не мешать, но руки так и тянулись сжать ноющую рану. Послышался треск ткани, а потом ногу опалила новая боль. Жгло неимоверно, нещадно. Я почувствовала запах горелой плоти, моей плоти, а потом виски сдавило, в глазах потемнело и темнота распахнула объятия.

– Укладывай аккуратно, – слышу сквозь боль.

Меня несли на руках, опустили куда-то в близь огня, чтобы в темноту опущенных век добавилось оранжевое освещение. Когда укладывали, ногу все же зацепили, я болезненно поморщилась и не стала сдерживать стон. Открыть глаза было сложно, пошевелиться еще сложнее. Такая слабость, будто не ногу повредили, а убивают.

– Тебе надо самой успокоиться! Соберись! – улавливаю несдержанность Райана.

– Огонь не имеет ту силу исцеления, которая у остальных стихий! Я не уверена, что смогу! – кричит Элания.

– Кровь ты уже почти остановила, пусть и таким способом! Давай дальше, как можешь. Нам нельзя тут оставаться!

– Да. Все плохо, – слышу голос Мони, – Там все залито ее кровью. Гэрсгары менее привлекательны, чем человечина.

Нахожу силы, чтобы все же приоткрыть глаза, ко мне сразу опускается Райан. Он не задает вопросов, просто внимательно смотрит. Пытаюсь сказать хоть что-то, но в горле так сухо, да и сил не хватает, поэтому просто делаю вдох открытым ртом.

– Никто тебя не бросит тут, – негромко проговаривает Райан, – Но продвигаться нужно быстро, и мы не сможем тащить тебя, Ори.

Закрываю глаза, сжимаю зубы, пытаясь заглушить боль и осознать услышанное. Опять начинает жечь ногу, чувствую магию огня Элании. Терплю какое-то время, а потом жар отпускает, чтобы оставить ноющую боль, подергивание и покалывание.

– Меня еще хватит, чтобы делать совсем легкое обезболивание, но часто обновлять не смогу. Ори, ты сможешь идти?

Пытаюсь подняться, но не выходит. На помощь приходит Райан, висну на нем почти мертвым грузом. С другой стороны в поддержку приходит Мони, но так идти неудобно, потому что он задевает больную ногу. Слезы от боли текут против желания.

Когда боль становится уже привычнее, я опять вспоминаю Риаса. Его рану некому было затянуть, никто не притуплял боль, а он смог бороться и взобраться на высокие плиты пирамиды, тоже теряя кровь. Тогда я задавалась вопросом, что двигало им? Желание жить? Нет. Скорее всего нет. Если бы не ребята сейчас и не Риас, который ждет меня, то я бы сдалась и просто попыталась насладиться последними спокойными минутами или часами, отдаваясь на волю судьбе. Глаза закрывались, хотелось просто лечь и дать себе расслабиться, хотя бы пару минут. Бороться с таким желанием вынуждали мысли, что мне есть ради кого терпеть, сжимать зубы, дрожать от боли и не закрывать глаза.