Мертвый мир - Живые люди (СИ)

Я почти отошла от оцепенения, следуя теперь за торопящейся Бенсон, видя, как братья Янг, Дарлин и Лили спешат к тому самому автомобилю, который пытается завести Белчер, когда, вспомнив нечто важное, без чего просто не могу уйти, что не могу потерять, вырвала руку и, развернувшись, бросилась через наплывающих мертвецов, проникающий снаружи, туда, где должна отыскать свое «сокровище».

Я слышала, как меня звала Бенсон, но в голове стучали иные проблемы – я не думала о том, как после покину порт, хотя прекрасно понимала, что никто не будет рисковать и ждать меня, кажется, сошедшую для остальных с ума. Вэл хотела было догнать меня, но Лили уверенно пресекла ее желания, словно уже похоронив меня, толкая подругу к машине. Оно и к лучшему…

Крики, полыхающие ходячие, почти разваливающиеся на угли от очередного шага, хаотичные выстрелы из заедающих автоматов, забывшие обо всех законах и правилах Николаса громилы, бросающиеся врассыпную люди, рушащиеся здания – всё это послужило локацией моего передвижения в соседнее здание, затянутое дымом. Любой нормальный – которых теперь нет в этой мертвой земной вселенной-, заметив тронутую огнем крышу, понимая, что все может рухнуть, никогда бы не вошел внутрь, но я, кажется, давно перестала быть просто ненормальной. Этот барьер пройден, я уже мертва.

Многие уже считают меня безумной, отчаявшийся и бездумной. Но, когда вы узнаете, что вернулась я за бордовой толстовкой, ища ее посреди различного хлама, собранного в кучи, что вы скажете тогда? Я отбрасывала ненужные вещи в сторону, порой закрывая лицо тканью, чтобы отсрочить действие чернеющего дыма, распространившегося на все здание, стараясь отыскать разорванную и почти превратившуюся в тряпье кофту. Оставляя «витрину» позади, я оказалась у следующей, быстро замечая давно не полированный и не чищенный пистолет, отданный мне когда-то Крайтоном… Замечая очередную гору вещей, я с не угасающей надеждой роюсь посреди новой порции хлама, почти разрывая какие-то майки. Но и здесь нет ничего. Однако, когда я почти обреченно опустилась на пол, забывая о дыме, который уже не позволял увидеть даже противоположной стены, то удачно схватила вещицу, запустив ее от злости в сторону. Хотелось верить, что я выживу, потому что вещью, на которой я выместила злость, оказалось мое «сокровищем»: бордовая толстовка с капюшоном и большим карманом на животе – правда она была запачкана в свежей крови. Хватая кофту, я интуитивно бросаюсь к первой двери, неудачно спотыкаясь о чей-то труп. Одарив его мимолетным взглядом, понимая, что это-мертвая девушка, чувствуя, как тяжело становится дышать, я вылетаю из помещения, а после и здания, тут же натыкаясь на сожженного Ходячего.

Все вокруг полыхало, ворота с причала были открыты, мертвецы медленно тащились вперед, и только редкие крики доносились откуда-то издалека. Не было ничего, кроме жара и вони, да спокойной глади кровавого Мичигана. Я бежала кругами, избегая хватки Ходячих, когда оглушительный звук почти подбросил меня вверх, заставляя тут же повалиться на асфальт – тот самый контейнер, который все заметили еще в первый день в этом месте, наконец, свалился с крана, придавливая группу гниющих тварей.

Я сидела на асфальте, задумавшись, от чего именно он так раскален: пламя или палящее солнце, а после земля чуть задрожала, еле заметно, но затрепыхалась, как рыба, желающая вырваться на свободу из рук рыбака. Это был Тэд Крайтон, которому я просто ничего не могла сказать.

Слезы наворачивались на глаза, а что-то внутри разрывалось на части, пытаясь найти оправдания или же обвинения. Я теперь стояла перед байком, смотря на Крайтона, который словно стыдился посмотреть мне в глаза. Мне хотелось кричать, избить Тэда, разбить ему лицо, дать понять хоть часть тех чувств, какие пережил Билл или я, но лишь молча села сзади, обхватив талию байкера, чтобы не упасть.

Здесь были теперь лишь я, пистолет, принадлежащий когда-то матери, отданный после мне Тэдом, который, в свою очередь, вытащил оружие из сейфа в забытом доме забытой Оттавы потерянного Иллинойса, и бордовая толстовка, помнящая слишком много. Она связывала меня с прошлой жизнью, с человеком, который показал мне, что значит «любить». Так же эта вещь прошла со мной все, от начала и до этого момента. Она видела смерти, радость, воссоединение, слезы, безумные обманы разума, дожди, снега, святых грешников, братскую любовь и сестринскую могилу – все это отпечаталось на ткани, на волокнах. Бардовая толстовка, пропитанная кровью, которую не отстирать даже в стиральной машинке, помнит даже Самира и его рыбалку.

Мертвецы и огонь оставались позади. Тела горели на земле, укушенные и обреченные люди захлебывались собственной кровью, а я понимала, что всему пришел конец. И начала больше не будет, его просто не может быть теперь.

Байк пронесся мимо металлических ворот, ведущих в место казни Тайлера, до конца оставшегося самим собой, а я поняла, что даже если Николас выжил, если он и есть тот самый бессмертный дьявол, то сейчас я спокойна. Потому что….