Мертвый невод Егора Лисицы

— Как угодно. Мы знаем, что на раскопе вы работали под чужим именем. Знаем и про ваши дела с ряженскими, и про остальное.

Сушкин замолчал, раздумывая, как много на самом деле мне известно. В действительности я знал почти все, за вычетом мелочей.

— Вы в прошлом выпускник юнкерской школы, несколько лет трудились по гражданской специальности — инженером. Однако, когда повсеместно начались чистки, вам пришлось уносить ноги. В Ростов попали, скрывая происхождение и участие в Гражданской войне. Интересно вот что: как Гросс-то вам поверил? Почему разрешил примкнуть к партии?

— У меня было к нему письмо от общих знакомых. Он человек интеллигентный, проявил сочувствие. Не расспрашивал. Меня ведь могли и арестовать, а непросто «вычистить» со службы. Да и за что? Только лишь потому, что семья моя не «пролетарского происхождения»! Уверен, в душе он большевиков презирает. С Гроссом мне повезло — такая удача, — при краеведах и музее. Меньше внимания, в постоянных разъездах, копаю себе и копаю.

— Настоящий-то Сушкин где сейчас?

— Черт его знает. Небось доживает где-то под Астраханью, а может, в бега подался. Могу я поинтересоваться, так сказать, на правах арестованного, откуда у вас о нем сведения?

— Очень просто, малярия.

— Что?

— Малярия. Вы обмолвились, что не бывали на крупных археологических раскопках. А Гросс, напротив, назвал вас опытным специалистом. Признаться, я тогда больше заинтересовался личностью Сведыни. И не слишком обратил внимание на это несовпадение. Но в музее, в городе, когда листал старые документы, наткнулся на интересную штуку. В отчете было сказано, что раскопки пришлось прервать по причине болезни одного из исследователей, представьте, как раз Мирона Сушкина. Он мучился от последствий малярии. Малярия — болезнь довольно экзотическая. Я поискал еще и обнаружил, что настоящий Сушкин человек уважаемый, ученый со степенью, не раз бывал на раскопках в пустынных районах, в Хивинских степях. Все это никак не вязалось с вами. Я запросил его биографию. По ней выходило, что вы, как вундеркинд, защитили докторскую едва не гимназистом. Да и вряд ли можно сохранить такую моложавость в семьдесят четыре года. А именно столько настоящему Сушкину.

— Да уж, никому бы в голову не пришло совать туда свой нос, разве что вам, гражданин сыщик, — он говорил с откровенной неприязнью.

— Как только взяли ряженских, я убедился, что они связаны с раскопом. Слишком много знали про находки. Кто-то их оповещал. И, что гораздо интереснее, рыбаки-артельщики вряд ли сумели бы сами организовать канал продажи бронзы, керамики и прочих археологических экспонатов. Золотые вещицы без труда можно сбывать ювелиру в городе. А тут… Впрочем, повторюсь, я подозревал Сведыню. Бывший матрос, опытный копатель, в нападении пострадал не слишком. Кроме того, он бывал здесь и раньше. Так до самого конца я не был уверен, кто из вас. Афера с чужим именем, конечно, сомнительная, но по нынешним временам не так уж и удивительна. Пришлось спровоцировать. Жаль Федора, но ничего, голова у него крепкая. Оклемается. Он, кстати, давно сомневался в вас…

Сушкин ухмыльнулся было, но улыбка вышла неестественная, чужая, похожая на гримасу.

— Попался я, сглупил. Но и медлить уже было нельзя.

— Поговорим о том, что вы на самом деле искали. Военный инженер, бывший юнкер, вы умеете производить топографические съемки. На карьерах работали. И в Ряженом бывали по этой своей гражданской специальности.

— Профессия вполне законная, гражданин сыщик!

— К вашей незаконной деятельности мы подойдем, не торопитесь. Я так понимаю, начали вы с мелочей, подворовывали на раскопе. Пользуясь связями Гросса, что-то продавали…

— Значит, я вор, по-вашему! — наклонившись вперед, перебил меня Сушкин, Вася Репин отлепился от двери и направился в нашу сторону. — А ведь главные грабители — власть ваша! Ценности продают за границу. На вес! Оклады в церквях снимают. Среди похищенных есть предметы, взятые прямо из кабинетов покойных государей. И даже секрета не делают, продают открыто. Печатают в газетах. Вот где преступники. А вы хамам помогаете!

— В стране голод. Зерно нужно, — выступил Репа.

— Так потому и голод, что власть ваша — недоучки и бандиты, хамы в сапогах. Что же раньше обходились?

— Мы новое государство строим! — Репа опасно засопел.

— Для этого вовсе не обязательно сносить под корень все старое! Это называется эволюция! Впрочем, вы не поймете.

— Идеология ваша ясна. Но мы не об этом. В музейных бумагах сохранилась хроника села — в XVIII веке местные, обрядившись, грабили обозы и лодки. Отсюда и название — Ряженое. Отсюда и ваша идея возродить шайку из местных и привлечь к своим делам, верно? — спросил я, сделав знак сопящему Репе.

— Я не на исповеди. Вам нужно — вы и дознавайтесь, верно или нет, — буркнул Сушкин.

Я подтянул стул ближе, сел. Спросил — как плечо. Сушкин не ответил. Я чуть помолчал и продолжил: