Мертвый остров

Когда в 1883 году они познакомились, Лыков ходил по притонам Москвы в поисках негодяев. Он действовал под своим именем, но изображал «бруса». «Брус» – человек, близкий к фартовым, но не уголовный. В Дорогомилово, одной из криминальных окраин, странным чужаком заинтересовался местный «король», некий Гурий Осмачкин. Он предложил Лыкову пойти на складку[36]. Тот отказался, и его попытались убить. Лыков отщекатурил «короля» на обе корки. Досталось и его охране, включая Ваньку. Алексей, понимая, что тот лишь выполнял приказ, побил молодца по-отечески, для порядка… А перед расставанием предупредил: уходи от Гурия! «Хозяин» Дорогомилова не простит, что ты был свидетелем его унижения. Подставит, подловит, но избавится. Уходить Пану, наверно, было некуда или он не принял совета всерьез. И через полгода вляпался. Осмачкин послал его забрать месячный оброк с владельца пивной. Обычное дело… Збайков явился поздно вечером. Дверь открыта, внутри горит лампа. И он прошел в комнаты. Когда увидел трупы, выскочил на улицу, но там его уже поджидали. Убийство семейной пары было зверским, с истязаниями. Присяжные ужаснулись, и судья приговорил к бессрочной каторге. Так Осмачкин избавился от своего верного помощника.

На вторые сутки к вечеру в море появился парус. Ванька Пан тут же зажег три заранее приготовленных костра. Гиляк на лодке долетел до корабля и бросил на палубу записку: Лыков здесь, а не в Ныйском заливе. Моряки подошли. Спустили баркас и забрали всех: Лыкова с денщиком, убитого японца и гусей.

Парусная военная шхуна «Крейсерок» имела экипаж в десять человек. Командовал им лейтенант Налимов – молодой, но уже опытный, веселый и смелый человек. Андрей Павлович доложил надворному советнику, что получил приказ генерала доставить сыщика не в Корсаковск, а сразу в Александровский пост. Что там произошло? Или генерал хотел узнать все из первых рук?

Лыков немедленно спросил лейтенанта, попадалась ли им идущая навстречу японская посудина с двумя мачтами и белой полосой по борту. Налимов ответил, что это «Окаги-мару». Она приписана к Вакканаю, ловит сельдь в Охотском море и иногда ворует из Тыми периодических лососей. Шхуна как шхуна… Ходкая. Паровая с парусным вооружением. Народ на ней бессовестный, как и на всех других судах. Когда по договору семьдесят пятого года японцы ушли с Сахалина, у них осталось право лова в его водах. Это было начало конца здешних рыбных ресурсов. Ребята выбирают все подчистую, совершенно хищнически. Им русских запасов не жалко…

– Где вам попалась… как ее? «Окаги-мару»?

– Вчера вечером на траверзе правого борта, возле мыса Терпения.

– Куда она шла?

– На зюйд.

Началось плавание. Быстро стемнело, и усилилась качка. Маленький «Крейсерок» болтало, как щепку. Это было совсем не то, что плыть туристом на «Петербурге». Ваньку Пана вывернуло наизнанку, гуси со страху едва не откинули перепончатые лапы. Алексей долго крепился, но и его стало «травить».

Они с лейтенантом Налимовым стояли на мостике и беседовали. Тот рассказал, что его шхуна несет постоянное дежурство возле острова Тюлений. Там лежбище ценных морских котиков, уникальное, одно из трех в мире. Японцы, а в последнее время и американцы высаживались и убивали их сотнями. Пять лет назад власти поставили на Тюленьем караул: двадцать матросов при двух офицерах, с паровым баркасом и вельботом. В приказе так и написали: «Для охраны острова от набегов иностранных зверопромышленников». А в восемьдесят шестом наш военный клипер «Крейсер» поймал американскую шхуну «Генриетта» с грузом незаконно добытых шкур и моржовых клыков. Шхуну конфисковали и назвали в честь клипера – «Крейсерок». Установили шесть небольших орудий и сделали военно-сторожевым кораблем. Сейчас он дежурит в ожидании хищников, прячась за островом Тюлений.

Андрей Павлович говорил о своей тяжелой жизни спокойно, как о чем-то обыденном. Служба есть служба… Лыков впервые увидел вблизи тот хороший тип русского военного моряка, о котором раньше только слышал. Молодые образованные люди плавали у черта на задах, а не в Гвардейском экипаже. Случалось, что и погибали… И никто не просился в Петербург.

На вопрос Лыкова, много ли японских судов в Корсаковске, лейтенант ответил:

– Тут из меня плохой справочник! Мы в тех местах не бываем. Приказания получаем через Тихменевский пост, где и снабжаемся. Поэтому командировка в Александровск с вами – большая удача! Боюсь, ребята там не выдержат и накантуются[37], но… Служба у них тяжелая, пусть отдохнут. А вообще, моряки – народ прочный!

«Крейсерок» шел, переваливаясь с борта на борт, как уличная вертихвостка. Волны заливали палубу. Налимов одной короткой фразой охарактеризовал низкие мореходные качества шхуны – и больше ни единой жалобы…