Мертвый палец

Мои мысли и чувства пришли в такое смятение, что я позабыл и об истоках английской школы живописи, и об интересе публики к Британскому музею, и о крайней непопулярности Национальной галереи.

Наверное, меня обрызгал проехавший по Оксфорд-стрит кеб, предположил я и поспешно провел рукой по ноге, уже испытывая раздражение, как вдруг моя рука наткнулась на что-то холодное и влажное. Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди, я вздрогнул и шагнул вперед. Этого дама не выдержала — она с воплем вскочила, замахала руками и вылетела из зала, забыв про зонтик.

В зале в это время находились посетители. Услышав крик, все обернулись и с удивлением посмотрели вслед даме.

Ко мне подошел охранник и спросил, что случилось. Я был так взволнован, что не сразу нашел слова для ответа. Я сказал, что и сам не понимаю, в чем дело, что дама вела себя весьма странно и нужно забрать ее зонтик, поскольку она непременно за ним вернется. Расспросы охранника раздосадовали меня, поскольку не дали возможности немедленно узнать причину переполоха. Мне нужно было выяснить, что так напугало даму, и проверить свою ногу, поскольку я все время чувствовал, как по ней что-то ползет.

Я изнемогал от отвращения, но не мог просто стряхнуть то, что прикасалось ко мне. Мне казалось, что мои руки испачканы, и я мучительно хотел их вымыть, чтобы избавиться — если это возможно — от ощущения какой-то мерзости, приставшей ко мне.

Я опустил глаза и взглянул на свою ногу — ничего. Тогда я подумал наверное, вставая со стула, я махнул полой пальто, и тварь забралась туда. Я быстро снял пальто, несколько раз встряхнул его и вновь осмотрел брюки. На них не было ничего, и ничего не выпало из пальто.

Еще раз внимательно осмотрев одежду, я спешно покинул галерею и почти побежал на вокзал Черинг-Кросс, оттуда — по узкой улочке к зданию отеля «Метрополитен», где разыскал банно-парикмахерское заведение Фолкнера и попросил принести мне побольше горячей воды и мыла. Сунул руку в таз с горячей, насколько можно вытерпеть, водой и принялся изо всех сил тереть кожу карболовым мылом, после чего столь же тщательно оттер ногу, особенно с той стороны, где находился странный предмет. В тот вечер я собирался пойти в театр, а также заказать обратный билет на поезд, однако теперь мне было не до театров. Меня подташнивало от отвращения, стоило вспомнить прикосновение холодной твари. Зайдя в ресторан Гатти, я сделал заказ — не помню, что именно, но когда официант принес кушанья, я почувствовал, что ничего не хочу. Я не мог проглотить ни кусочка, еда вызывала во мне отвращение. Отодвинув тарелки, я сделал несколько глотков кларета, вышел из ресторана и отправился к себе в отель.

Чувствуя себя слабым и разбитым, я швырнул пальто на диван и повалился на кровать.

Трудно объяснить почему, но я упорно не сводил глаз с пальто.

Туман рассеялся, вокруг посветлело — не слишком, но достаточно для лондонца, так что можно было разглядеть свою комнату, словно скрытую за темной завесой.

Не думаю, что меня занимали какие-то мысли. Обычно мой мозг отключается и засыпает только в одном случае — когда я пересекаю Канал, направляясь из Дувра в Кале. Меня укачивает в любую погоду, и тогда я полностью лишаюсь способности мыслить. Но сейчас, валяясь на постели, больной и жалкий, я впал в такое же состояние. Однако длилось это недолго.

Ибо я увидел нечто такое, что заставило меня потерять дар речи.

Сначала мне показалось, что карман пальто слегка оттопырился. Я не обратил на это внимания, решив, что пальто сползает с дивана на пол и его полы шевелятся. Однако вскоре я понял, что это не так. Что-то явно пыталось выбраться из кармана наружу. Оно поднималась все выше, шевеля ткань, но в последний момент испугалось и повернуло назад. Движение выдавали складки материи: мне было хорошо видно, как некое существо медленно передвигается под пальто.

«Это же мышь, — решил я и сразу забыл о плохом настроении. Мне стало интересно. — Вот негодница! Как ей удалось забраться ко мне в карман? А я-то носил пальто все утро!»

Но нет, это была не мышь. Сначала из кармана показалось что-то белое, затем оттуда вывалилось все существо целиком. Что это такое, я не мог понять.

Крайне заинтригованный, я приподнялся на локте. От этого движения скрипнула кровать. В тот же миг на пол что-то упало; немного полежав, оно ожило и, как червяк, поползло по полу.

Есть гусеница, которая называется «землемерка»: при движении она то складывается пополам, образуя петлю, то вновь распрямляется во всю длину. То, что ползло по моему полу, перемещалось именно таким способом. По цвету оно напоминало сырного червяка трех с половиной дюймов в длину. Вместе с тем оно совсем не походило на гусеницу: у гусеницы тело гибкое, может гнуться в любом месте, а это существо словно состояло из двух частей, одна больше другой. Я замер от удивления, молча разглядывая существо, тихо ползущее по ковру — блеклому зеленому ковру с рисунком из темно-зеленых, почти черных цветов.