Мертвый сезон. Мертвая река

Да и сам он с годами наверняка станет сильным – таким же сильным, как Первый Добытый. Если, конечно, хотя бы малость наберется ума…

Между тем Женщина пока нигде не замечала ни малейших признаков ни Первого Добытого, ни орущей женщины, ни мальчика или хотя бы ребенка. Таким образом, самым лучшим для них сейчас было возвратиться в пещеру. Чтобы перегруппировать силы и еще раз задуматься – на тот случай, если Первый Добытый не нашел убежавших.

Не бог весть какая трудность. Ярко светила луна, да и времени для охоты оставалось предостаточно. Она стала спускаться по склону холма в направлении протоки, осторожно пробираясь сквозь заросли к месту, где остался подрезанный ею, истекающий кровью волк.

Далеко он уйти не мог.

Женщина и в самом деле увидела его на берегу – он лежал на боку, поставив обувь рядом с собой и пытаясь перевязать рану длинным черным носком. Руки у него дрожали от боли и постоянно соскальзывали – со стороны могло показаться, что они совсем ослабли и неспособны совладать даже с жалкой полоской ткани. Лицо мужчины, все в коричневатом налете засохшей крови, казалось глубоко несчастным. Но стоило ей только приблизиться к нему, как взгляд его тотчас же яростно вспыхнул.

– А ну, пошла прочь отсюда, ведьма!

Он был все еще довольно опасен. Поразительно.

Волк, угодивший в капкан.

– Мразь поганая! Я тебя…

Женщина обнажила нож, поднесла его кончик к переносице мужчины, медленно сместила к центру лица и дождалась, пока острая точка не привлекла к себе все внимание, буквально заворожила его. Он застыл в безмолвном ожидании ее последующих действий – сейчас или в любой другой миг.

Зажав зубами обмотанную веревкой рукоятку ножа, она ухватила концы носка и завязала его тугим двойным узлом. Мужчина не издал ни звука – разве что между зубами прорвался тихий, натужный свист.

Женщина поднялась и вставила нож в ножны. Прищурившись, мужчина посмотрел на нее, и она перехватила его взгляд, устремленный на заткнутые за пояс револьверы. По ее губам скользнула тень улыбки. И впрямь сущий волк. Такому палец в рот не клади – мигом оттяпает. Она протянула ему руку. Надо будет его как следует приручить. Не получится – можно и убить, но попытка не пытка.

Залитая светом полной луны, она стояла и наблюдала за тем, как глаза мужчины скользили по ее изборожденному шрамами лицу, затем переметнулись на рассекавший волосы широкий рубец, оставшийся от удара молнии. Она чувствовала, что эти глаза с явной опаской смотрят на нее, и ей это определенно нравилось. Конечно же, он что-то замышляет, планирует – и это было уже не так хорошо.

Теперь его глаза превратились в две тоненькие щелки, едва поблескивавшие в лучах лунного света. Но за ними, спрятавшись в облаке боли, по-прежнему сидел волк.

Ну ничего, она выманит волка из его норы, вытащит. Женщина протянула ему руку.

Затем помогла встать на ноги и перекинула руку мужчины себе через плечо.

Теперь он уже больше не поднимал на нее взгляд и смотрел лишь себе под ноги, стараясь не споткнуться, пока она медленно вела его по тропе через лес. Она приблизилась к тому месту, где рассталась с Зайцем, и свернула в сторону скал, к морю.

Она вела его к своему логову. И к его клетке.

23:55

Теперь они брели по пляжу, и Люк изо всех сил старался не отставать.

В образовавшихся после отлива лужицах покачивались и колыхались морские водоросли, похожие на черные паучьи ноги, одним концом приклеившиеся к белесым от засохшего птичьего помета камням. Окружающие валуны были покрыты толстым слоем белого гуано и разбитыми панцирями сухопутных крабов.

Он внимательно смотрел себе под ноги, одновременно стараясь не выпустить из виду идущую впереди пару. После двух темных фигур на залитом лунным светом песке оставались отчетливые следы.

Люк уже не различал голоса матери. Либо мужчина перестал мучить ее – и потому она больше не вскрикивала то и дело от боли, – либо сказывались расстояние и рокот прибоя, беснующегося в разделявшей их узенькой протоке. Он вполне допускал, что мать и сейчас продолжала плакать, но слышал лишь волны – и ничего больше.

Никакого четкого плана действий у Люка не было. Он совершенно не представлял себе, что именно и когда станет делать, и лишь шел следом, стараясь достичь одного – чтобы мужчина не вычислил его. Родилась неожиданная идея. Интересно, сколько времени осталось до рассвета? Ведь тогда наверняка появятся какие-то люди. Он тут же отогнал от себя эту надежду: восход нескоро, а у него до сих пор – ни малейшего представления, как быть дальше. Вообще, нужно просто идти за ними, и все – но вдруг они так и будут шагать дальше, до самой первой зорьки? И такое возможно.

Теперь мужчина уже чуть ли не волоком тащил мать за собой, ухватившись за подол ее платья, так что ей невольно приходилось подстраиваться под его шаг. Шел быстро, и потому Клэр иногда спотыкалась, но он все равно не останавливался и продолжал тянуть, покуда она наконец не поднималась на ноги и не шла дальше.

Непросто было угнаться за ними.