Мертвый сезон в агентстве

– Александр Борисович, не торопитесь. Меркулов вам сообщит. Как можно государственного советника юстиции третьего класса использовать втемную! А разговор наш сейчас носит предварительный характер. Так вот, с настойчивостью, возможно достойной лучшего применения, возвращаюсь-таки к публикации. Названных людей, по нашему мнению, теперь будут опасаться убирать, в противном случае разгорающийся скандал вообще не удастся погасить.

– А есть попытки?

– И еще какие! Во всяком случае, сейчас предпринимаются всевозможные действия, чтобы скандал с ценностями Гохрана не дошел до ушей президента. При его непредсказуемости… вы понимаете?…

– И что это за силы? – Теперь настала очередь Турецкого задавать «наивные» вопросы.

Федоскин с ускользающей улыбкой посмотрел на него, но, не заметив подвоха, ответил:

– Вам ведь известно, каким влиянием пользуется так называемая «семья», состоящая не только из прямых родственников и наследников. Далее. У генерала Сидоренко от прежнего хозяина президентской охраны осталось некое подразделение "С", способное выполнять спецоперации. У меня нет конкретных фактов, но я бы, например, не исключал, что два последних убийства связаны каким-то образом с действиями этого подразделения.

– Час от часу не легче! – вздохнул Турецкий. – А ведь так хорошо начиналось! Этакий всадник без головы, знакомый почерк, известный, но недосягаемый для российского правосудия заказчик… Полнокровный тухляк… И что ж я теперь должен думать? Переключаться на высшие сферы? Помилуй Бог!…

– Убийство Левона Аракеляна – это лишь первая зацепка. В деле особой государственной важности. И если вы, Александр Борисович, не отыщете конкретного убийцу или убийц, никто вас особо укорять не будет. Нам начнут совать палки в колеса тогда, когда мы выйдем на главных фигурантов…

– Кстати, как говорится, о птичках. А то время убегает неумолимо, а я еще не задал главных своих вопросов. Они касаются двух лиц. Что вы можете мне рассказать о Боярове и об Отце?

– Вот видите, я оказываюсь прав… Начнем с Коновалова. Григорий Степанович, кличка Отец. Все его прошлое имеется у вашего друга в МУРе. Но вас, видимо, больше интересует настоящее. Для нас с вами – вор, преступник, убийца. Но для тех, кто на него работает, то есть для простых трудяг, он отец родной. На тех предприятиях, где правят его «шестерки», зарплату не задерживают и платят так, что хватает не только на жратву. Содержит дом престарелых. На храм Христа Спасителя пол-"лимона" баксов отвалил. Это мафиози новой формации. Для нас, а на Западе – пройденный этап. Лицо неприкосновенное, депутат Госдумы, влияет не только на госчиновников, но и на министров. Криминальная империя нашего Отца содержит, по моим прикидкам, не меньше половины всей нашей промышленности.

– Это все, конечно, интересно, но я спросил бы о другом: каким образом могут быть прослежены его связи с украденными драгоценностями?

– Думаю, он понимает толк в камушках.

– Но если у вас развязаны руки, вы можете начать брать, извините, за жопу всех, кто так или иначе связан с аферой?

– Вы правильно понимаете вопрос, Александр Борисович, – улыбнулся Федоскин.

– А если я действительно правильно понимаю, то первым делом надо найти и поставить раком Валерия Михайловича Комара!

– Обожаю образную речь.

– Извините!

– Нет, – засмеялся Федоскин, – я серьезно, генерал!

– Благодарю, генерал, – ответил Турецкий. – Но я почти уверен при данном раскладе, что именно Комар мог проговориться о драгоценностях нашему с вами общему Отцу.

– В таких случаях, Александр Борисович, не проговариваются.

– Значит, был кто-то другой. К примеру, мелкая сошка, референт советника по экономике Маркин, а?

– А ведь вы, Александр Борисович, влезли в очень высокие сферы! Ладно, скажу. Дача Маркина находится на Клязьминском водохранилище. Примерно в километре – особняк Коновалова. Отца нашего изумительного. Любопытное совпадение? И еще одна маленькая деталь: председатель Гохрана Пучков и Маркин давно знакомы, а по некоторым источникам – близкие друзья. Достаточно?

– Еще бы! Теперь давайте про Боярова.

– Александр Борисович, – улыбнулся Федоскин, – мы с вами не были знакомы доселе, но я вам должен сказать: вы мне нравитесь, генерал!… Ладно, еще один факт выдам. В охрану Боярова мы ввели своего сотрудника…

– Диму Рябова, что ли? – небрежно бросил Турецкий.

Федоскин теперь уже откровенно рассмеялся.

– Слушайте, а с вами в самом деле приятно работать. Я еще сомневался, но Константин Дмитриевич однажды, помню, сказал, что я могу не сомневаться. Это я! А у меня вся работа, извините, как раз и заключается в сомнениях, Александр Борисович. Но теперь я думаю, что мы сработаемся. Можете положиться на меня.

– Спасибо, – серьезно сказал Турецкий, – но я хотел бы про этого Рябова. Он как?

– Можете мне поверить… Словом, капитан Рябов был внедрен в охрану Боярова. Чисто сделали. А дальше произошло нечто, о чем я до сих пор думаю, но решения пока не нашел. Дело в том, что вдруг, что называется, ни с того ни с сего Бояров передал Диму в охрану жены…

– Я слушаю, слушаю.