Мертвый сезон в раю

Позавчера за ужином Диана недвусмысленно намекала Айрторну, что негоже жениться, не позаботившись о счастье названой сестры и при этом иметь в друзьях кучу холостяков. Неужели он все-таки воспринял неудачную шутку ее подруги всерьез? Ох она ему и устроит. Обоим!

Остановившись, Эль воинственно уперла руку в бок и прищурилась, переходя на магическое зрение. «Ну, посмотрим, с чем едят ваших женихов»...

Увиденная аура выглядела слишком тусклой даже в темноте. Аура, которую она узнала бы из тысячи...

— Грег? — выдохнула Элинор, не веря своим глазам, и, позабыв о высоте и неустойчивости треклятых каблуков, бросилась к нему.

Он услышал (ну а кто бы не услышал такой топот, в самом-то деле?), обернулся. И Эль с разбега влетела в раскрывшиеся навстречу объятия.

Они не виделись четыре месяца… Всего четыре — как один миг.

— Ты здесь… — прошептала Элинор, чувствуя сквозь тонкую ткань платья прикосновение к спине горячих ладоней и откровенно млея от этих касаний и от самого ощущения такой долгожданной близости именно с ним.

— Я люблю тебя, — до ужаса серьезно произнес Тэйт.

И она вздрогнула. Вскинула глаза к его лицу.

— Я… — хотела ответить, что тоже его любит и безумно скучала.

Но Грегори качнул головой, прося дать ему договорить. Эль послушно сжала губы и кивнула.

— Когда я узнал, кто ты такая, то решил, что я тебя недостоин…

— Что-о? — возмутилась она, сразу же забыв о своем обещании помолчать. — Ты нормальный вообще?!

— Сардинес… — Тэйт мученически возвел глаза к потолку.

И Элинор чудовищно захотелось проверить на его ноге остроту своих каблуков. Ну, или немедленно поцеловать его, чтобы перестал нести чушь, — она еще не решила, однако продолжала возмущенно сверкать на него глазами.

Грег же, воспользовавшись тишиной, нарушаемой лишь отголосками музыки, доносящимися из бального зала, и ее, Эль, гневным пыхтением, продолжил:

— А когда твой отец предложил мне должность в академии, я подумал, что он хочет меня для тебя купить...

После этих слов она перестала даже пыхтеть — вытаращилась на него во все глаза и, если бы не объятия, которые ей по-прежнему категорически не хотелось разрывать, непременно покрутила бы пальцем у виска.

— ...Но, когда ты уехала, я понял, что не хочу без тебя и буду полным кретином, если не воспользуюсь шансом быть с тобой и стать достойным тебя.

Уму непостижимо…

— Ты и есть кретин, — пробормотала Эль, уже не зная, плакать ей или смеяться после таких откровений. Впрочем, если плакать, то только от счастья — все-таки этот кретин небезнадежен. — И ты-ы-ы?.. — злорадно протянула она, наконец окончательно поняв, что произошло.

Тэйт сгримасничал, вздохнул, снова поморщился.

— И я написал твоему отцу и извинился. — Вид у него при этом был такой, будто из него вытянули это признание под пыткой.

Элинор не сдержалась, хихикнула, представив себе Грегори, пишущего письмо с извинениями.

— Надеюсь, папа не извинился в ответ за то, что дал тебе в нос?

Грег одарил ее предупреждающим взглядом.

— Сардинес…

На сей раз Эль не дала ему договорить намеренно: обвила шею руками и, прихватив пальцами волосы на затылке, потянула за голову к себе.

— Я тоже тебя люблю, — сказала уверенно. — Заткнись уже и поцелуй меня.

Он не заставил себя уговаривать...

***

Сколько они так простояли, не в силах отлипнуть друг от друга, Элинор понятия не имела — совершенно потеряла счет времени. Во всяком случае, немало: Айрторн, которого отец не иначе как добровольно-принудительно назначил сегодня их контролером, приходил вежливо покашливать неподалеку уже дважды.

На третий раз не выдержал и, старательно сдерживая смех, призвал их иметь совесть и угомониться.

И они... угомонились. Временно, разумеется. Вслед за умчавшимся к невесте Линденом рука об руку направились к полному гостей бальному залу. Залу, в который Тэйту впервые предстояло войти не только как личному гостю семейства Викандеров, но и как младшему преподавателю кафедры целительства самого престижного учебного заведения во всей Реонерии. Пока младшего, Эль даже не сомневалась.

— А ты танцевать умеешь? — внезапно спохватилась она уже у самого входа в зал.

Грегори бросил на нее язвительный взгляд.

— Когда я был подростком, одна из моих сестер училась на преподавателя танцев. Как думаешь, у меня был шанс не стать ее первым подопытным?

Элинор прыснула, представив себе муки юной жертвы искусства. Но тут же взяла себя в руки, посерьезнела.

Все-таки это ее мир и общество, к которому привыкла она, а не он. И на то, что это общество, будучи шокированным внезапным прибавлением в своих рядах, отнесется к вновь прибывшему лояльно, даже не рассчитывала.

Невольно вспомнился тот дурацкий ужин, когда Крошка Ши сообщила ей о женитьбе Айрторна: вот она распахивает двери, и на нее переводят взгляды все присутствующие — и смотрят, смотрят...

Переступая порог, Эль была готова к повторению этой сцены, только в больших, гораздо больших масштабах. Однако ничего подобного не произошло: люди поворачивались, разглядывали ее спутника и... отворачивались!