Мертвый Шторм. Зарождение

Макаров кивнул, и группа вместе с Павлом в сопровождении охраны вышла на платформу. Здесь уже вовсю играла парадная музыка и собралось очень много народу. Периодически раздавались хлопки и с потолка падало мелкое конфетти. Такая обстановка действительно передавала дух праздника. Местами Павел замечал плакаты и баннеры со словами:

«С Днем Единства Федерации!»

«Сила Федерации — в Единстве наций!»

«15 лет Новому Величию!»

Павел и Екатерина шли рядом, за ними шла охрана. Азамат шел первым, периодически показывая то на одну часть станции, то на другую, рассказывая, что тут расположено.

— А вот тут популярный итальянский ресторан! Рекомендую заглянуть! — радостно презентовал он. — А вот тут можно купить отличную одежду!

Из-за музыки и общего гула слышно его было довольно плохо. К тому же он характерно тараторил с татарским акцентом, что не сильно чувствовалось в отделении полиции, но сейчас выделялось весьма ощутимо. Поэтому Смолов просто кивал, периодически как бы случайно посматривая на Катю. Ее образ сейчас привлекал больше, чем всевозможные заведения. Впрочем, она весьма открыто улыбалась, иногда поясняя, о чем именно сейчас сказал Азамат.

Они прошли до конца платформы, где на правых путях ряд строительных вагончиков заканчивался и начинался обычный туннель, только без путей и с асфальтным покрытием. Здесь, у платформы, стоял черный бронированный микроавтобус без задних окон. Распашные задние двери были открыты.

— Катенька, прошу вас! — Азамат галантно подал руку девушке, и она залезла внутрь. Затем он кивнул Павлу, — Паш, залезай, не стесняйся.

Внутри, в задней части, была какая-то небольшая стальная комната, что-то вроде мобильного шлюза. Катя залезла глубже и открыла вторую дверь, за которой оказался роскошный белый салон с четырьмя сидениями, смотрящими друг на друга.

— Вау! — от неожиданности вырвалось у Павла. — А мы разве не на поезде поедем?

— Поезд уже не ходит, — Катя уселась на одно из кресел, — парад вот-вот начнется. К тому же представители правительства перемещаются только так.

— Времена и условия меняются, — Павел сел напротив, — а влечения правительства к роскошным кортежам нет.

— Ох, не говори, — Катя вздохнула. Было заметно, что она и сама не особо это понимала, — сколько топлива сжигается просто так…

— О чем вы? — спросил зашедший в салон Азамат.

— Павел восхищается вашим авто, Азамат Тахирович, — тут же переключилась Катя.

— О да, правда, не самая современная модель. Такие мы уже отправляем в Лесничество местным чиновникам. Сейчас разрабатывается новая модель на базе пассажирского автобуса, вот там действительно роскошно!

Ну конечно же, роскоши много не бывает.

— У вас еще и автомобильная промышленность есть? — спросил Павел.

— Да нет, если бы! Мы не настолько могущественны… пока, — Азамат открыл подлокотник и достал оттуда бутылку виски и три стакана. — Есть просто правительственный гараж, который занимается модернизацией транспорта для нужд Федерации…. — он нажал на кнопку в стенке. — Витя, поехали уже!

Машина тронулась с места, и они направились на станцию «Кремлевская».

Глава 9 Хаматов

Президент Федерации стоял в своем просторном кабинете в самом сердце правительственного бункера под названием Терра и наблюдал за поведением экзотических рыбок, которые хаотично плавали в огромном аквариуме, заменяющем в помещении окно. Хаматову очень нравился этот процесс. Рыбки олицетворяли собой идеальное и спокойное общество, которое никогда не убивало друг друга и существовало в замкнутых условиях. Марат не понимал, почему, когда мир давно рухнул, люди продолжали грызть друг друга и постоянно вставлять палки в колеса тем, кто действительно пытается все исправить.

Двадцать лет, двадцать лет! Столько времени Федерация потратила на то, чтобы восстановить цивилизацию из пепла: наладить производство топлива, возродить сельское хозяйство и экономику. Двадцать лет — это одновременно короткий срок в масштабах проделанной работы, но в то же время целая вечность терпения, сил и упорства, чтобы эту работу выполнять.

Ведь, когда мир был уничтожен, все они, выжившие в Терра, могли бы спокойно жить в роскошных условиях ближайшие лет пятьдесят, а то и сто, и не знать никаких мутантов, радиации и чумы. Но вместо этого, когда выяснилось, что человечество не погибло окончательно и много людей спаслось в метро, совместным голосованием было решено открыть защитные гермодвери и вернуться на поверхность, чтобы не бросать простой народ. А ведь это само по себе достойно уважения! Не каждая выжившая элита, которая осталась без прямого верховного руководства, решится на такое. Без чьей-либо указки пожертвовать личным комфортом, безопасностью и ресурсами ради тех, кому повезло меньше — разве это не достаточный показатель того, что пора начинать жизнь с чистого листа и перестать искать везде врагов?