Мертвый среди живых

Он снова потерпел поражение, хотя почти настиг Уэнделла.

«Я даже не смог убедить Мики поехать со мной».

Если бы не дождь, можно было бы услышать шаги или крик, заметить впереди фигуры или уловить движение покачивающихся кустов там, где они только что прошли.

Вместо этого, напоминая себе последнего оставшегося в живых на Земле, Воорт возвращается на дорожку и бежит куда ноги несут — мимо пустых площадок баскетбольных, собачьих, запертой на засов детской…

Запыхавшись, Воорт останавливается.

Обернувшись и подчиняясь интуитивному импульсу, он думает почти бессознательно: «Неужели я вижу свет?»

Это там.

Свет сочится из-под ворот, от домика на детской площадке — вероятно, это общественный туалет. Наверное, кто-то ушел, не погасив свет, как и половина жителей города, которые каждую ночь делают то же самое. Но Воорт подходит к двери, которая, конечно, заперта на висячий замок и цепочку. Сквозь железную решетку Воорт окидывает взглядом детскую площадку. Видит железные качели и лесенку. Там же новая песочница и деревянные качели. Детскую часть парка успели перестроить до того, как улетучился остаток городского бюджета. По крайней мере четверть миллиона долларов ушло на оснащение площадки.

Замок на воротах оказывается обыкновенным — «железный сторож» за тридцать долларов.

Воорт уже собирается уходить, когда сквозь закрытое окно туалета прорывается крик.

Возясь с замком, Воорт видит с нарастающим волнением, что тот сломан. Цепочка просто пропущена через решетку для вида.

Створки ворот открываются бесшумно. Туалет в восьми футах слева. В окне движется тень, а Воорт тем временем скользит вперед, прижимается к наружной стене, медленно заходит за угол, внимательно глядя по сторонам, чтобы застать врасплох того, кто сторожит.

Часового нет.

Воорт слышит, как внутри говорит мужчина, но снаружи не может разобрать слов.

Неужели Уэнделл мертв?

Воорт бьет в дверь плечом, быстро входит и кричит: «Стоять! К стене!» «ЗИГ-зауэр» поднят, рукоятка стиснута двумя руками, чтобы точнее прицеливаться.

В точности такому способу штурма комнаты его учили, но есть главное отличие. На тренировках в учебном городке департамента полиции на Стейтен-Айленд в штурме всегда участвуют двое полицейских.

Двое, а не один.

Инструкторы всегда учили, что первый полицейский берет на себя середину комнаты, второй контролирует углы, и подчеркивали, что команда всегда должна состоять из двух человек, не менее.

Действительно замечательный совет.

Особенно в этом случае.

Потому что даже в первые доли секунды Воорт понимает, что у него могут возникнуть большие трудности, вдруг в туалете окажутся трое, — но видит он только двоих.

Один человек — должно быть, Уэнделл — лежит на полу скорчившись, рядом — шляпа и парик.

Молодой, бандитского вида парень с волосами, стянутыми на затылке в хвост, стоит, подняв руки вверх, даже без приказа Воорта.

Преступник.

Прошло меньше секунды, но где же третий? «Он позади меня, в кабинке».

Замечательная дедукция, ну просто Шерлок Холмс.

Понятно, что архитектору, который планировал детские площадки, и в голову не приходило брать в расчет штурм туалета силами одного полицейского. Он расположил кабинки слева, а раковины, писсуары и держатели с бумажными полотенцами справа.

И вот в следующую долю секунды Воорт слышит, как его голос заглушается спуском воды в унитазе.

Слишком поздно.

Пистолет делает разворот, а в это время кто-то врезается в Воорта сзади, отбрасывая к мужчине с волосами, стянутыми на затылке, руки которого опускаются, а вид такой испуганный, словно собирается бороться, а не сдаваться; он, должно быть, в отчаянии.

Теперь уже и Уэнделл зашевелился на полу, а к Воорту возвращаются рефлексы: он вспоминает те субботние вечера, которые он проводил в гимнастическом зале цокольного этажа с отцом и его братьями. Они устраивали учебные игры — трое против одного. Родственники тренировали Воорта задолго до того, как он увидел полицейскую академию. Тренировали, приводя в ярость, выскакивая из шкафов и нападая сзади; все это заставало его врасплох, и он кричал от бешенства.

И теперь, налетев на того, что со стянутыми волосами, Воорт использует толчок, аккумулирует силу толчка, наведя пистолет на незащищенное место на груди противника. Раздается сухой и резкий треск, как в камине от поленьев, и глаза мужчины расширяются. Он хватается за грудь. Какое бы увечье ни нанес ему Воорт, он из хулигана превратился в пациента.

И это к счастью, потому что прошла всего пара секунд, и мужчина позади Воорта все еще стоит. Уэнделл ползет к двери, но на него нет времени, потому что человек из кабинки разгибается и хватается за кобуру на лодыжке. Его пистолет поднимается вверх, а член свешивается из открытой молнии. Воорт тоже поднимает пистолет девятого калибра и осознает, что противник должен был вывести его из равновесия, а сам тем временем полез за пистолетом.

Оба выстрела раздаются одновременно, отражаясь эхом в помещении туалета, и Воорт чувствует, как что-то горячее пролетело с шипением мимо уха.