Мертвый свет (СИ)

Но это не значит, что я расслабился и забыл об этой теме, закрыв ее для себя. Может, Вамай и не думал, что я ему что-то должен, но я сам чувствовал себя должником. Даже не то чтобы должником — я же не давал никакой долговой расписки, ведь я не брал ничего в долг, — а просто... Скажем так, считал, что то, что он сделал для меня, должно быть уравновешено чем-то, что я сделаю для него. Как в той самой пародии на знак инь и янь, где черного и белого было строго одинаковое количество. И если в этой ситуации я оставлю деяния Вамая и всех казадоров без ответных действий, я нарушу этот самый принцип. А в этом мире, особенно после всего, что я о нем узнал буквально вчера, подобные вещи как-то сами собой выходят из разряда суеверий и сказок.

Поэтому я отблагодарил Вамая, наверное, самым важным из всего, чем обладал на этот момент. Важным для него, конечно же. Для всех них. Я рассказал их историю.

Я рассказал ему все, что узнал с карты памяти. Буквально — все. Рассказал про деятельность Сайфер, про изучение магии, про попытки получить светолит и про то, что последняя попытка все же увенчалась успехом. Во многом представления о магии Сайфер перекликались с представлениями о ней же у казадоров, что наводило на мысли о том, что среди них могли быть те, кто в прошлом составлял персонал исследовательского центра, или имел какие-то контакты с ними. Как ты ни следи за безопасностью, как ни пытайся предотвратить утечку информации, все равно люди будут делиться со своими домашними, с друзьями, а те — со своими друзьями, и постепенно то, что претендует на какую-то научную достоверность, способно перейти в разряд баек и мифов, которые, тем не менее, имеют под собой прочную базу. Именно так и произошло у казадоров — их понимание магии было почти на том же уровне, что и у Сайфер, но более... неконкретным. Более именно что магическим, и в первую очередь потому, что они не ставили перед собой цель изучить ее — они с ней просто жили. Жили, потому как других условий для жизни история им не предоставила. Они не делали из нее религию, не делали из нее цель и даже почти не использовали ее как средство. Словно того происшествия, той катастрофы, хватило, чтобы они наелись магии на несколько жизней вперед и больше не хотели ни слышать о ней, ни, тем более, обсуждать ее.

Про картинки, которые привлекли мое внимание, однако, Вамай сказал, что слабо представляет себе, о чем они, и что никогда ничего похожего не видел. Однако, увидев портрет бородатого мужчины, он сказал, что ему неизвестный тоже показался смутно знакомым, но кто это такой, как его зовут и почему он удостоился такой чести быть запечатленным в этой книге, ответа дать не смог.

И что меня больше всего удивило — он совершенно не заинтересовался информацией про светолит. Я думал, что он будет просить рассказать подробнее, и даже заранее решил, что не буду показывать ему все технические выкладки и условия экспериментов. Как минимум, потому что такова была последняя воля Винсента Сайфера, как максимум — потому что все же был, хоть и крошечный, сотая доля процента, но шанс, что казадоры мало того что попробуют воссоздать светолит, но и смогут это сделать. Как, где, на каком оборудовании — это уже не столь важно, главное, что шанс был. Но даже если бы его и не было — все равно следовало уважать волю Винсента Сайфера.

Но, вопреки моим ожиданиям, Вамай не особенно заинтересовался этим невероятным веществом. Он внимательно выслушал рассказ о нем, не перебивая и не задавая вопросов, а потом покачал головой и просто сказал:

— Ну дела... Опять эти ученые-копченые наворотили всякого...

И, черт возьми, он был прав. Копченые действительно наворотили... всякого.

Но, мать его, как он мог оставаться таким спокойным?! В моей голове роились десятки вопросов про светолит и все то, что он мне даровал... Это навечно или пройдет через время? Есть ли Свет выше моего уровня сейчас в мире? Как теперь будут вести себя ТТ при виде меня? В конце концов — я что, теперь могу излечивать других людей от заражения, уничтожая Тьму внутри них?!

А Вамай говорит «дела»... Тут не «дела», тут «делища»!

Впрочем, его тоже можно понять — они столько лет жили вообще без знания о том, что вызвало катастрофу, которая их все равно что погубила, и тут внезапно появляюсь я и приношу им эти знания. Что они им теперь? Ими не исправить того, что уже случилось, и от того, что знаешь, что все произошедшее — лишь следствие чьей-то грубой ошибки, легче не станет. Даже наоборот.

Поэтому спокойствие Вамая было понятно... Но непонятно. В любом случае, я рад, что он не стал расспрашивать про светолит подробнее и мне не пришлось врать, что никакой подробной информации я не знаю. Зная Вамая, я бы не удивился, если бы оказалось, что ему достаточно того, что это не моя тайна и поэтому я не могу ее раскрыть... Но все равно хорошо, что не придется эту догадку проверять.

Закончив с рассказом и ответами не немногочисленные вопросы старейшины, я наконец перешел к тому, что интересовало меня:

— Скажи, Вамай... Вы по-прежнему торгуете с Городом?