Мертвых не судят

— Тогда давай, трогай. И не тяни. Велено передать, что сильно опаздываешь. Из графика вышел. Смотри, сгорит товар…

На повороте дороги Быков оглянулся и увидел, что противники не спеша рассаживаются в свои машины. Инцидент завершился почти мирно.

— Я и не знал, что твой Роберт Ганиевич специальную охрану держит, — сказал Быков.

— Это люди не его, а Джумы Ахмадовича.

— Вот как, — хмыкнул Быков. — Роберт, значит, возит, а Джума охраняет. Не дорогой ли виноград получается?

— Джума Ахмадович просто помогает, — возразил Озод. — Он друг Роберта Ганиевича.

Быков попытался осмыслить происшедшее. Забота Роберта о своем товаре вполне понятна. Участие Джумы — нет. Всех этих сказок о бескорыстной дружбе акул капитала Быков наслушался досыта. Значит, Джума имеет свой интерес. И этот интерес настолько велик, что Джума не задумываясь пошел на конфликт с другим местным королем. Быков знал, что в этих местах воевать не любят — не выгодно экономически. Шуметь, кричать, топорщить усы — сколько угодно, но до определенного предела, который все конфликтующие стороны стремятся не переступать. В данном случае, по мнению Быкова, предел этот был, несомненно, нарушен. Ради чего?

— Озод, ты моего приятеля, случайно, не встречал? — спросил Быков. — Тоже где-то у вас шоферил. Владимиром зовут.

— Как фамилия? — Озод пребывал в хорошем настроении и был готов с удовольствием поддержать беседу.

— Да кто его знает, зачем мне его фамилия. Емельянов, кажется. Я просто так спросил. Мы с ним пару раз в рейс ходили на Север. Высокий такой, белобрысый.

— Худой? — пожелал уточнить Озод.

— Был худой, если на ваших харчах не отъелся.

— Знаю, — неожиданно сообщил Озод. — Правильно, Володя его звали. Только он уже не работает. Из рейса не вернулся. Там уволился.

— Уволился или уволили? — спросил Быков. — Кто же машину обратно повел? Значит, и я тебя могу в Москве бросить?

— Нет, — несколько озадаченно возразил Озод. — Если ты обратно не погонишь, то деньги не получишь. Расчет у нас всегда в конторе.

— Почему же тогда Володьке так повезло?

Озод задумался, по его лицу пробежала тень.

— Наверное, так договорился, — сказал он наконец с неохотой.

— Как договорился-то?

— Не знаю, — разговаривать на эту тему Озоду вдруг отчего-то расхотелось. — Я простой экспедитор, откуда я могу знать!

— Ну и ладно, — махнул рукой Быков. — Уволился, так уволился. У него напарник надежный был? В смысле как водитель?

— А-а, — пренебрежительно протянул Озод, — ему ишака доверить и то страшно. Совсем плохой водитель, за права в два раза дороже платил, чем положено.

Быков не смог сдержать улыбки. Возможность получения водительских прав без взятки Озод просто не оговаривал.

— Как же он доехал?

— Он… — Озод запнулся и закончил с внезапным раздражением: — Не знаю, как доехал. Ничего я не знаю.

Быков прекратил расспросы. Озод, несомненно, о чем-то слышал. Вряд ли он был в курсе исчезновения Емельянова, но стремление избежать этой темы было не случайным.

Скорость упала, и Быков переключил передачу. Начался многокилометровый извилистый подъем на перевал. Три тысячи триста метров над уровнем моря в наивысшей точке. Двигатель ревел с чугунной непреклонностью, этот мощный ровный звук успокаивал Быкова, отгоняя тревожные мысли. А Озода погрузил в дремоту: покосившись вправо, Быков увидел, что его напарник мирно клюет носом.

Ночная темнота, как всегда, пришла почти мгновенно. Будто кто-то огромный и невероятно сильный одним мощным рывком сменил заставку на картине мира. Встречных машин не попадалось, это избавляло Быкова от необходимости то и дело переключать дальний свет. Быков думал о том, что скоро им придется пересекать границу очередной суверенной республики, и был этим несколько озабочен. Пересекать границы здесь лучше в дневное время.

Первый дорожный патруль сопредельного государства Быков увидел издалека. Два милиционера стояли у мотоцикла с коляской. На плече одного из них болтался автомат без приклада.

Быков остановил машину и спрыгнул на теплый асфальт.

— Покажи права, — без лишних разговоров потребовал автоматчик. — Что везешь?

Оба члена патруля имели густые черные усы. Каждый солидный, облеченный властью человек в этих краях непременно носил густые усы. Если они росли, конечно.

— Виноград везем, — сказал Быков, протягивая бумаги.

Принять бумаги начальники отказались.

— Проверять будем, — сказали они.

— Пожалуйста, — устало согласился Быков.

— Разгружай! — скомандовал автоматчик.

— Как?! — от неожиданности Быков разинул рот. — Куда разгружать?

— Сюда, — представитель власти топнул ногой по асфальту. — На дорогу. Мы все должны посмотреть. А потом обратно погрузишь.

— Ты чего, командир, — не поверил Быков. — Тут же сутки надо корячиться. У меня грузчиков нет.

Автоматчик сделал шаг вперед, и Быков ощутил густой запах свежевыпитой водки.

— Если нужно, будешь и сутки, — сказал он и похлопал ладонью по автомату.

— Я тебе не грузчик, командир. — Быков уже не мог удержать накопившегося за день раздражения. — Я — шофер. Меня баранку наняли крутить.