Мертвых не судят

— Не подчиняешься, — обрадовался командир. — Тогда с нами поедешь. Экспертизу будем делать. Ты пьяный, наверное, раз не подчиняешься.

Быков медленно и глубоко вдохнул душный ночной воздух и так же медленно выдохнул.

— Я все понял, командир, — сказал он, поворачиваясь к машине. — Эй, Озод, иди сюда, тут проблемы возникли по твоей части.

Давно уже проснувшийся Озод бдительно следил за развитием событий и тут же занял место на сцене действия. А Быков привычно отошел в сторонку, делая вид, будто проверяет скаты. Минуты две он добросовестно пинал тугую резину, пока Озод не позвал его обратно.

Едва они отъехали, Озод накинулся на Быкова с упреками.

— Зачем ты спорил?! — кричал он. — Никогда нельзя спорить! Лишние сто рублей пришлось заплатить!

— Да я не спорил вроде, Озод, — попытался оправдаться Быков.

— Как не спорил! — возмутился тот. — Раз лишние сто рублей взяли, значит, спорил.

Этот аргумент относился к категории неотразимых, и Быков промолчал. Но Озод еще долго не мог успокоиться.

— Один раз когда ехали, был шофер Леша. Тоже русский и тоже спорить любил. Тогда этот самый старшина его на экспертизу повез. Тут недалеко, я тоже поехал. Леша вообще не пил, совсем ни грамма. Ему доктор трубку дал, и Леша подул — ничего трубка не показала. Тогда старшина трубку взял и сам в нее подул — трубка вся зеленая стала, как трава, а он доктору показал и говорит: видишь, какой пьяный водитель, оформляй протокол! Тогда я двести рублей лишних ему платил и еще пятьдесят доктору. Вот как вредно спорить!

— Ладно, Озод, — примирительно сказал Быков, — ты прав. Не буду больше спорить.

В этих разговорах Быков как-то пропустил момент, когда они миновали наивысшую точку перевала, и лишь по изменившемуся тону двигателя понял, что машина покатила вниз.

— Послушай, Озод, — задал Быков давно интересовавший его вопрос, — смотри, как получается: мы и тысячи километров не проехали, а ты уже полштуки выложил. Ехать-то еще сколько! Если так дальше пойдет, в конце пути на каждый килограмм винограда такая накрутка получится, что его и не продать.

— Продадим, — уверенно ответствовал Озод. — Это только у нас так дорого ехать, а в России ГАИ хорошая, совсем мало берет, если ничего не нарушаешь.

Ночь сделалась угольно-черной, машина двигалась словно бы внутри тоннеля, вырубленного светом фар в монолите мрака. Постепенно Быков начал испытывать все большую усталость — уже более десяти часов он находился за рулем. Однако предложение остановиться на ночлег вызвало у Озода сильнейший протест.

— Нельзя, Костя, — горячо заговорил он, — тут очень опасные места. Нужно обязательно доехать до города, только в городе можно ночевать.

В зеркальце заднего обзора блеснули огни. Их догоняла легковая машина. Озод заметил, встревожился и зачем-то сказал:

— Только не останавливайся, пожалуйста, Костя!

На относительно прямом участке дороги машина — это был старенький «москвич» — обошла трейлер и начала удаляться. Опасения Озода на этот раз были напрасны — обычный ночной путник. Быков прибавил скорость; идти за лидером, ориентируясь на его габаритные огни, было удобно. Но «москвич» постепенно уходил вперед, после каждого нового поворота дороги светлые точки его огоньков оказывались все дальше и, наконец, пропали совсем.

Быков немного увлекся этой недолгой погоней и ослабил внимание к дороге, и когда Озод с неразборчивым возгласом вцепился ему в плечо, Быков до упора вдавил педаль тормоза, не успев толком понять, в чем дело.

Трейлер тяжело остановился метрах в пяти от перегородившего дорогу барьера с листом фанеры, на котором корявыми буквами было начертано; «обиезд. ремонт» — и нарисована стрелка. Быков осмотрелся. Там, куда указывала стрелка, действительно был съезд наподобие грунтовой дороги. Что за черт! Быков был вполне уверен, что шедший впереди «москвич» проскочил этот участок, не снижая скорости.

— Не надо туда, Костя, — опасливо сказал Озод. — Поехали назад.

Развернуть трейлер на довольно узкой дороге было непростой задачей. Не заглушая двигатель, Быков вылез из кабины. Барьер представлял собой длинную жердь на козелках, стоявших по обе стороны дороги. Никаких следов ремонтных работ Быков не обнаружил. Но едва он взялся за жердь в намерении просто отшвырнуть ее в сторону, из темноты шагнули две фигуры. Оба были в клетчатых ковбойках, довольно мятых штанах и сандалетах на босу ногу. На голове одного красовалась милицейская фуражка. Такое сочетание Быкову не понравилось.

— Что случилось, мужики? — мирно спросил он.

— Нельзя туда ехать, — строго сказал обладатель фуражки. — Поворачивай. Вот знак, не видишь?

— Знак вижу, — согласился Быков. — А зачем он? Где ремонт?

— Ремонт. Да!

— Я чего-то не понимаю, — изобразил недоумение Быков, — «Москвич» только что проехал, а мне нельзя.

Неизвестные переглянулись.

— «Москвич» маленький, — объяснил обладатель фуражки, — а твоя машина большая. Нельзя ехать.

— Ты что везешь? — спросил второй.

— Я понял, — кивнул Быков, пропуская последний вопрос мимо ушей. — Сейчас повернем.

Однако его покладистость их немедленно насторожила.