Мертвым не понять

«Нельзя сейчас отпугнуть его, иначе сказочный принц никогда не перейдет границу сновидения и останется лишь мечтой», – я вспомнила, как когда-то Зерца– лов говорил о принцессе, которую нужно искать всю жизнь и верить, и любить, и ждать…

– Ты сказала, что это не было тебе неприятно? Значит, ты помнишь?

– Нет. Не помню. Просто мне нравится разговаривать с тобой. А о чем мы говорили?

– Да много о чем… ну, например, об этом, – Паша кивнул в сторону письменного стола. – Ого! Ты не хвасталась, что закончила работу! Это потрясающе! Ей-богу, Ди! Я всегда знал, что ты сильная, но никогда не предполагал, что настолько! Так нельзя, дорогая! Тебя ведь никто не гнал! Зачем так мучать себя?! Здоровье…

Я подскочила к столу и замерла, не зная, что предпринять. Передо мной лежала распечатка, последняя страница была помечена цифрой пятьсот и заканчивалась небольшим текстом, который я написала лет пять назад, и, убей бог, не собиралась вставлять в роман.

НЕ УВИДЕННЫЙ КИНЖАЛ

Мой клинок уже родился, осталось только кому-нибудь увидеть его во сне. Хорошо бы, конечно, окажись он человеком Слова. В чести и славе, в доспехах предков да с именованным, по обычаю, кинжалом продолжу путь свой.

Но если только врагу в один из сатанинских дней пригрезится мое оружие – лежать мне под небом грозовым, а сердце мое станет алыми ножнами для того кинжала.

Не дай бог увидеть мой сон дураку или ленивцу. Посмотрит такой, подивится и забудет, в мир не пустит. И будет сон носиться неисполненным желанием, птицей, потерявшей гнездо, да не воплощенным в плод объятием, пока кто– то не встретится с ним снова.

– Этого не может быть! – Я посмотрела на Павла и вдруг разрыдалась. Он взял меня за руку и, все время гладя по волосам, усадил обратно на кровать.

– …Это не мое, – слабо возражала я, все крепче прижимаясь к черной шелковой рубашке мужа.

– Ты слишком много работала. Но ничего страшного – главное, мы установили, что эти провалы в памяти никак не связаны с летаргическим сном. Тебе просто нужно отдохнуть. – Его голос странно обволакивал, и когда Зерцалов попытался высвободиться из моих дрожащих объятий, чтобы приготовить нам обед, я почувствовала такую тоску, словно он сейчас уйдет и больше никогда, совсем никогда не вернется.

В довершение всего мы отправились вместе. Я чувствовала такое оцепенение, что, когда он нагнулся поднять с пола халат, мне показалось, что я буквально не могу самостоятельно стоять на ногах, а потом еще мне никак не удавалось попасть в рукава, отчего только усилилась внутренняя скованность. На кухне я не обнаружила никакого пакетика из-под сока. Но, может, он мне и вправду привиделся. В холодильнике осталась непочатая бутылка вина, купленная в тот злополучный вечер, и икра, остальные продукты частично исчезли и частично явно кем-то потреблялись по мере надобности.

– Кроме того, что ты занята перепечаткой, ты сообщила о том, что говорила с Мариной насчет моей новеллы и она сочла ее слегка затянутой. Мы еще исправляли некоторые места прямо по телефону, – продолжал он, разбивая яйца в миксер. – Ты и этого не помнишь?

Я отрицательно помотала головой.

– …Ну, позвони хоть в «Акве», спроси, как там дела. А Андрей – ты виделась с ним?

– Нет.

– Значит, что-то ты все-таки помнишь?

Я дотащилась до комнаты и несколько раз набрала номер редакции, одеревеневшие пальцы срывались с циферблата. Ненавижу свою беспомощность! Наконец у меня получилось, и запыхавшаяся Марина закричала в трубку, что меня ждут на следующем семинаре и что новеллой зачитываются все, начиная с компьютерщиков и макетчиков и кончая директором центра. Я поблагодарила за добрые слова и, пообещав зайти, бросила трубку.

Меня трясло… и потребовалось как следует собраться, чтобы дойти до стола и просмотреть отпечатанные листки.

Это мой принтер. Тут и сомнений нет, я отлично знаю эту полосу, чтоб она пропала и… да, что касается дефектов, то все в норме. А вот почему я не набрала эпиграфы, которых у меня коллекция? Обычно я не заморачиваюсь подбирать их по ходу написания романа, а проставляю в уже набранном тексте – это как если бы я занималась посвящением каждой следующей главы в рыцари. Создается впечатление, что кто-то, кто хорошо знает меня, слегка отредактировал текст, добавляя помеченные мною же куски, которые я писала от руки на бумаге.

Возможно, если покопаться, можно будет найти еще что-нибудь… но… что, если я работала в отключке, как биоробот – тогда вполне возможно…