Мерзавец на выданье

— Толком не знает никто, кроме, разумеется, самого Эркана и Дорофа. Поговаривают, что якобы в свое время Дороф провел финансовую операцию, которая выявила денежные потоки террористов в американских банках. В результате брат Эркана погиб.

— И он поклялся отомстить. И мстит, рискуя своей жизнью?

— Да.

— Настоящий мужчина! — восхитилась Валерия.

Директор пришел в ужас, а она грустно подумала: «Жаль, из-за этого проклятого Дорофа я такого парня потеряла! Ах, Эркан! Его детская улыбка, его ямочки на щеках и задорно сморщенный нос до сих пор стоят у меня в глазах».

После разговора с директором Валерия позвонила Елизавете и долго рыдала в трубку, ни в силах сказать и полслова. Умная Елизавета от расспросов воздержалась. С молчаливым терпением она слушала шмыганье носом подруги и ее горькие всхлипывания, а потом тяжко вздохнула и заключила:

— Да-аа, вот такой нам, бабам, ку-куру-куку через мужиков этих долбаных.

«Как хорошо, когда тебя и без слов понимают», — благодарно подумала Валерия и жалобно пропищала:

— Эркан не такой…

— Да знаю, — отмахнулась Елизавета, — он еще хуже.

Глава 6

И тем ни менее, после разговора с директором Валерия окончательно осознала, что Эркан ее никогда не любил. Она старательно давила в себе чувства, гнала воспоминания, исстрадалась и похудела.

Елизавета не осталась в стороне, страдала вместе с подругой.

— Найдем, найдем мы тебе брюнета, — твердила она. — И гораздо лучше, чем тот Эркан. Главное, ты не западай на блондинов.

Временами Елизавета переживала даже больше Валерии. Все осложнялось тем, что сама она (пока подруга постигала науки на Альбионе) настроилась выйти замуж за Круглова — известного и очень модного писателя. Он был положительный со всех сторон и на роль мужа идеально годился. Уже то большой плюс, что Круглов всегда дома: тихонечко за своим компьютером сидит, сигаретки покуривает да «бабки» клавишами выколачивает.

Раз в месяц покажешь его народу, дашь распустить павлином облезлый хвост и снова прячь в нору.

Красота!

А сама — куда бог пошлет!

Или черт заведет. (С чертями Елизавета как-то больше дружила.)

Вообще-то, замуж она не собиралась — и в мыслях не держала. Все как-то некогда было даже об этом подумать: дела, дела… А тут у Круглова брала интервью — внезапно вспыхнул роман…

Ну, все как обычно — вспыхнул и вспыхнул. Мало ли их у нее, этих романов. Порой по три-четыре штуки одновременно случается. И даже больше бывает порой. На все иногда не хватает и чувств: так себе, не рыба не мясо — движется в жизни нечто: любовь вялотекущая, акробатика типа «секс», а тут вспыхнул роман и сразу в серьезное русло пошел.

Елизавета мгновенно сделала стойку: ну-ка, ну-ка, не дура ли я? Не пьет, не колется, хорош собой, совсем не беден, знаменит и моралист, похоже. Хоть каждый наставляй такому рога, он даже и не заметит.

Столь привлекательную партию упустить она не могла, как не могла быть счастливой рядом с несчастной подругой. Ведь это Валерия, а не она, замуж мечтала выйти.

— Круглов, ты слышишь, — как-то невзначай сообщила она жениху. — Надо срочно Лерке найти брюнета. Озаботься, пожалуйста.

Круглов опешил:

— Лисавет, дорогая, где же я ей найду? Я же безвылазно сижу дома.

— Неужели у тебя нет достойных друзей?

— Друзей сколько хочешь, но, ты знаешь сама, все они алкоголики.

— Да-аа… Придется искать самой.

Елизавета никогда не сдавалась. Искала.

Уж чего только не придумывала она, чтобы наладить личную жизнь подруги. По ее совету Валерия окончила курсы секретаря-референта. Одному богу известно какими стараниями вездесущей Елизавете удалось пристроить ее к боссу, о котором любая невеста на выданье может только мечтать: высокий, красивый, остроумный, образованный, преуспевающий, состоятельный и, главное, холостой… брюнет!

И все мимо! Валерия уволилась, не проработав и месяца.

Почему? Рано утром, отправляясь на службу, она случайно встретила выходящего из казино Французского. Валерия увидела его как раз в тот момент, когда ему энергичным пинком швейцар намекнул что пора бы и честь знать. На трюк этот поглазеть собрался весь персонал казино, что говорило о местной популярности игрока. Французский совершил сальто-мортале и, к огромному изумлению «фейс-контроля», приземлился весьма виртуозно: сразу на четыре кости — то бишь, на четвереньки. Его качало даже в таком устойчивом положении, но пребывать на карачках Французский не пожелал. Героически принимая достойную позу, он вдруг увидел Валерию и мгновенно ее узнал.

— Какие люди! — с пьяным восторгом завопил он, рушась в ее объятия. — Леди, я терзаем воспоминаниями о вас! Можно я вас поцелую?

По случаю полумертвецкого состояния он был чрезвычайно смел. Валерия (на свое удивление) тоже ему была рада и, как любая женщина с пьяным, но неопасным мужчиной, тоже смела. Подставляя плечо под гуттаперчевое тело Французского, она спросила:

— Как ваши дела, Анатолий?

— О-о! Вы запомнили мое имя?

— Как видите. Так как же ваши дела?

— Чудес-сно! Меня выгнали…

— Я это видела, — поспешила сообщить Валерия.