Мерзавец на выданье

— Пиджак. Жакет. Куртка… Иными словами — душа. Ну-у, естественно, и характер, и привычки. На последнее не слишком ориентироваться будем. Это все мы сформируем в процессе жизни. Так сказать, подгоним по нашей фигуре: где приталим, где утянем, а где и выпустим. Все в наших руках. Был бы матерый волк, а уж шкуру ему причешем.

Валерия поежилась:

— Но если волк матерый, тогда у него есть огромные острые клыки.

Елизавета рассмеялась:

— Ха! А на клыки намордник!

— А намордник у нас — что? — уже деловито осведомилась Валерия.

— Психология вся твоя, с психоаналитикой и психотерапией — вот что такое намордник. Науки вон сколько, а волк-то один. Неужто не завалим клыкастого?

— Если уповать на науку, тогда матерого волка можно сделать и из блондина.

Елизавета прогневалась:

— Нет, ну что это такое? Опять ее тянет на блондинов! С помойки подобрать, в люди вывести и перекрасить, что ли, в брюнета?

Она утомленно закатила глаза, махнула рукой и продолжила:

— Слишком долго. Нет уж, полуфабрикат нам ни к чему, будем брать готовый материал. Короче, волк должен быть щедрым, умным, энергичным. Впрочем, без этих качеств наш волк не стал бы матерым. Говори, что тебе надо для души?

Валерия опять призадумалась. Елизавета приготовилась записывать. Наступила пауза.

— Что тут распетюкивать, — в конце концов рассердилась Елизавета. — Какие качества тебе нравятся в мужиках?

— Ну-у, чтобы в музыке знал толк. Чтобы с юмором был на «ты». Чтобы книги любил читать, ну, чтобы было о чем поговорить. Чтобы вообще всем интересовался: и театром, и природой…

— Тьфу! — презрительно сплюнула Елизавета. — Опять блондин! Неприметный щуплый голубоглазый белокожий блондин среднего роста, стеснительный и смешливый, — скороговоркой выдала она и с чувством воскликнула: — Лера! Куда тебя снова несет? К комплексунам? Кого ты мне тут нарисовала? Урода?

Валерия обиделась:

— Почему? Нормального мужчину.

— Лера! Нормальный мужчина в опере должен зевать, а в балете смотреть исключительно балеринам под юбки. В драмтеатре его должен интересовать то-олько буфет, и, слышишь, никакой природы! Природой настоящий мужчина должен любоваться с ружьем в руках. Пиф-паф! И косулю в семью. Или кабана. Или лису жене на шубу.

— Такой будет пить и гулять, — с опаской предположила Валерия.

Елизавета оптимистично согласилась:

— Правильно. Он будет пить и гулять, но только в свободное от работы время. А времени этого у него будет мало. И нам будет некогда за ним следить. Мы будем делом заняты.

— Каким?

— Будем тратить его денежки. Труд немалый, если волк матерый. Матерый заработает столько, что дел невпроворот. Особенно при современном выборе. Тут чтоб зубную щетку купить полжизни потратишь. Тебе же придется только качественное брать. Короче, пишу: волк-сангвиник. Нам нужен верный муж.

Валерия была поражена:

— Как же верный, если будет гулять?

— Потому и верный, что от жизни берет много. Такие жен не бросают. Всех быстренько перетрахают и бегут к своей любимой жене, а философы твои по театрам без дела болтаются, книжками обчитываются, эстетствуют, а сами не видали ничего слаще морковки. Таких из стойла уводить одно удовольствие. Какая юбка подвернется, за той и увяжутся.

— Мой Французский не увязывается, — ревниво доложила Валерия.

— Потому что с дивана редко встает, — парировала Елизавета, — а мимо твоего дивана юбки не пробегают. Видела, как он со мной кокетничал?

— Видела.

— А матерый волк такого не допустил бы. При жене он смотрит только в свой карман и щедр невероятно, а как отойдет на десять шагов…

— Вот именно…

— Ну-у, уж тут нас его поведение волновать не должно. «Шо очи не бачут, то сердцу не жаль». Ладно, Лерка, фиг с тобой, запишу: искусство, спорт, любовь к природе. Может, и такие бывают. Это даже будет супер-пупер: и баб лапает, и театром наслаждается… Натура тонкая и здоровая. Не уверена, есть ли такие, но посмотрим. Чем черт не шутит, а вдруг найдем. Та-ак, с туловищем покончено, переходим к голове.

— А голова у нас — что? — уже с интересом спросила Валерия.

— Родственники! Родственники, черти их дери! Так вот, родственников желательно вообще не иметь. Никаких. Тем более всяких там свекровей и свекров. Твой волк должен быть сирота, — постановила Елизавета. — Самая круглая.

Она хотела добавить: «Как мой Круглов», — но вовремя опомнилась и замолчала, растерянно воззрившись на подругу.

Валерия, не замечая ее проблем, спросила:

— Где же такого найдешь, сироту?

— Будем шукать. Кто ищет, тот всегда найдет. Так, подытожим: с головы до ног мы одеты. Что у нас осталось?

— Макияж, — подсказала Валерия.

— Ну-у, к макияжу придираться нет смысла. Высокий, стройный брюнет, желательно симпатичный.

Елизавета пристально посмотрела на подругу и добавила:

— Только подальше от востока. С востоком нам не везет. Брюнет, но европейского производства. Исходя из того, что свекры нам не нужны, он должен быть солидного возраста. Лет эдак сорок-сорок пять, даже пятьдесят, в крайнем случае тридцать пять.

— Не староват? — засомневалась Валерия.