Мерзавец высшей академии

— С тобой что-то не так… — неожиданно произнес он, и я предательски вздрогнула, затаив дыхание. — Это предложение Мейза так повлияло на тебя? Или…

Я отвернулась, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Лана? — подозрительно произнес он, притянув меня к себе еще ближе, от чего я едва не уткнулась ему в грудь лицом.

— Не молчи.

— Я… — запиналась, сжимая в другой руке металлическое кольцо клетки. — Я просто…

Должна была признаться ему, сказать, что беременна.

Но стоит ли?

Я подняла голову, с опаской заглядывая в бездонные глаза напротив.

Ведь если он ничего не чувствует ко мне, если видит во мне лишь игрушку, что ответит?

Разозлится? Потребует избавиться от ребенка?!

Я не знала этого и так и не приняла никакого решения.

Если соглашусь на предложение Габриэля, ему незачем будет знать о ребенке. Он по-прежнему останется учиться в академии, а после займет свое место в компании, как и хотел.

Вот только…

Блэквуд нахмурился. Он отпустил запястье, продолжая придерживать меня за талию, и его пальцы мягко коснулись моего подбородка, слегка приподнимая лицо.

— Что с тобой? — в его глазах сверкнуло беспокойство, от которого мне стало еще сложнее.

Волнуется?

Это больше не игра. Между нами все слишком далеко зашло.

Он нежно касался моего лица, неотрывно глядя в глаза.

Чувства овладевали. Он был слишком близко.

— Просто дай мне время… — неожиданно для себя произнесла я, и Блэквуд на мгновение замер, явно не ожидая такой реакции. — Пожалуйста.

Я не кричала, не требовала. Я просила. Ждала понимания, не в силах больше сопротивляться ему.

Блэквуд стоял неподвижно. Смятение и недовольство отражалось в его бледно-голубых глазах, в которых я запросто могла бы утонуть.

— Хорошо, — внезапно согласился он, и я едва заметно выдохнула. — Я дам тебе три дня, а потом ты скажешь мне ответ.

Мне хватит этого времени, чтобы подумать…

Должно хватить.

Я попыталась уйти, приподняв руку, и он тут же перехватил ее в воздухе.

— Но скажи, что не пойдешь к Мейзу… — потребовал он, сжимая пальцы чуть крепче. — Обещай, что сначала придешь ко мне. Я первым должен знать!

Я ошеломленно смотрела на Блэквуда, ощущая его прерывистое дыхание на своей коже.

— Обещай! — настойчиво повторил он, не давая уйти.

— Обещаю, — ответила я, едва ли понимая, на что согласилась.

Было тяжело находиться рядом…

Ощущать его тепло, биение сердца, горячее дыхание на своих губах.

Но еще тяжелее было осознавать, что у нас может не быть совместного будущего.

— Не забудь это, Фрэйз, — тихо произнес он, а затем неохотно отстранился, и я прижала к груди холодную клетку, обнимая ее двумя руками, словно в ней сейчас таилось мое сердце.

Он ушел…

Я так и продолжила стоять на лестнице, пытаясь прийти в себя.

Три дня у меня было на то, чтобы все рассказать Лоренсу, и неделя, чтобы дать ответ Габриэлю.

Птица беспокойно чирикнула в клетке, и я взглянула на нее, очнувшись от тяжелых мыслей.

— Прости, — прошептала, перехватив клетку за серебряное кольцо, и направилась к выходу под оглушительные удары собственного сердца.

Нужно успокоиться…

Решения следует принимать на холодную голову. Надо как можно скорее попросить Дэб научить меня нанесению рун, или я сойду с ума.

Ненависть и любовь настолько тесно переплелись между собой, став единым целым, что их стало сложно различить.

Все, что я понимала…

Это то, что хочу быть с человеком, который меня ненавидит и который возненавидит еще сильнее за то, что я забеременела от него, забыв про ритуал и разрушив наше будущее.

Я открыла перед собой двери, вдыхая свежий воздух, ворвавшийся прохладным ветром в корпус здания.

Осень уже близко.

До окончания учебного года оставалось всего пару месяцев, дальше меня ждал четвертый курс и вылет с позором, поскольку все узнают мой «секрет».

Птица, будто почувствовав свободу, активно замахала крыльями, и я невольно улыбнулась, поставив клетку на крыльцо.

— Сейчас, торопыга… — произнесла, открывая дверцу металлической решетки. И как только убрала руку, пташка вырвалась наружу, взлетая в небеса.

— Так-то лучше.

Я оглянулась по сторонам, зябко обнимая себя за плечи, и пошла в столовую, чтобы попить чай в одиночестве и немного подумать.

Три дня…

За это время я должна принять решение и сказать Блэквуду ответ, какой бы он не оказался.

Остаток дня я провела в напряжении.

Позавтракав в столовой, я вернулась в главный корпус и посетила три оставшиеся лекции. Блэквуд, как и обещал, больше не преследовал меня и не донимал расспросами, изредка бросая в мою сторону многозначительные взгляды, от которых щемило в душе.

Я вошла в свою спальню и устало плюхнулась на кровать, закрывая глаза.

— Как прошел день? — осторожно спросила Дэб, и я перевернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку.

— Ужасно, — честно призналась я, даже не пытаясь скрыть свое настроение. — Мне казалось, все на меня пялятся, потому что знают о моей беременности.

— Ты же понимаешь, что это не так?

Я открыла глаза и взглянула на подругу, которая задумчиво смотрела в окно.

Она выглядела бледной, обеспокоенной.