Мерзавец высшей академии

Пока даже представить страшно, как это все произойдет.

— Ланочка, как себя чувствуешь? — забеспокоился профессор, окидывая меня взволнованным взглядом. — Все в порядке?!

— Все хорошо… — ответила, искренне улыбнувшись. — Теперь хорошо.

— Вот и замечательно, — произнес профессор, вытирая платком пот со своего лба. — Теперь займите свои места. Сегодня мы будем пытаться заглянуть в дальние глубины своего прошлого.

Не хотелось бы…

Я оставила там слишком много боли, которую не хотела вспоминать.

— Ах, да… — запнулся профессор, поднимая глаза из-под опущенных очков. — Ланочка, после лекции зайди в кабинет ректора, он тебя ждет.

Ждет?

Я изумленно посмотрела на Блэквуда, тот выглядел мрачнее тучи, мгновенно изменившись в лице.

Габриэль Мейз ждет меня или моего ответа?!

Но еще неделя не прошла.

В любом случае, я готова поговорить с ним уже сейчас…

Я не стану соглашаться на его предложение и останусь с Лоренсом Блэквудом, несмотря на риск, к которому ведут наши отношения.

Мы справимся. Он обещал.

Всю лекцию я просидела в напряжении.

Блэквуд периодически бросал в мою сторону проницательные взгляды, а я делала вид, что работаю над сферой.

Я не могла сконцентрироваться, а точнее не хотела.

Рыться в глубинах своей памяти казалось бессмысленным, учитывая, что в прошлом меня ждут ностальгия и тоска, а в будущем — отчисление и позор.

Нужно было как-то продолжать двигаться дальше.

После занятия я отправилась в кабинет ректора, с большим трудом уговорив Блэквуда не идти за мной.

Ох, сколько раздражения и злости я услышала в ответ…

Благо меня этим не напугать.

Я стояла возле широкой двери Габриэля Мейза и не решалась постучать. Волнение усиливалось, отзываясь неприятным спазмом внизу живота.

Нужно зайти в кабинет, сказать «нет» этому суровому магу и уйти…

Ничего сложного. Не испепелит же он меня?!

В памяти вдруг всплыл инцидент с учеником, чья мать приходила разбираться по поводу ожогов ее сына. Не знаю, что там произошло на самом деле, но меня это немного настораживало.

Сделав глубокий вдох, я постучала в дверь, и та сама открылась, впуская меня внутрь.

— Элана… — поприветствовал Габриэль, поднимаясь с кресла у журнального столика. — Проходи.

— Вы позвали, чтобы я дала ответ, — выпалила сразу с порога, желая побыстрее покончить с этим. — Так вот, я подумала и решила….

— Я позвал тебя не за этим, — внезапно перебил он, и я озадаченно замолчала, заглядывая в его темные глаза.

Нет? Но тогда зачем я здесь?

— К тебе пришли, — кратко пояснил маг, указывая на соседнее кресло, что скрывало гостя за широкой спинкой, повернутой к двери.

Странное предчувствие колыхнулось внутри, и я невольно сжала в пальцах подол юбки.

— Рада тебя видеть, Элана… — раздался знакомый ровный голос, и женщина грациозно поднялась со своего места, поворачиваясь ко мне лицом.

— Мама? — удивленно прошептала я, окончательно растерявшись. — Что ты здесь делаешь?

— Глупый вопрос, — она недовольно изогнула губы в тонкую линию. — Пришла увидеть дочь.

Ее появление стало для меня, пожалуй, большей неожиданностью, чем собственная беременность.

Она последняя, кого я ожидала здесь увидеть.

— Я… — не знала, что сказать. Мы не виделись более трех лет.

— Оставлю вас наедине, — Мейз окинул нас бесстрастным взглядом, а после учтиво покинул кабинет, закрыв дверь.

Интересно, что хуже…

Остаться один на один с Габриэлем Мейзом или с собственной матерью?

— Присаживайся, — произнесла она, указывая мне на соседнее кресло. — Нам нужно поговорить.

Не сомневаюсь.

Она совсем не изменилась за эти несколько лет. Все такая же утонченная, ухоженная и красивая.

Ее красные волнистые пряди были уложены в высокую аккуратную прическу, на лице легкий макияж с ярко-красной помадой, которая чертовски шла нам обеим. На ней было надето обтягивающее шерстяное платье темно-зеленого цвета, роскошные черные туфли на высоком каблуке и шелковый шарф в тон сумочки от именитого бренда, у которого Дэб скупила всю коллекцию.

Кажется, она ни в чем не нуждалась…

Пройдя мимо, я молча села в кресло напротив нее и нервно скрестила пальцы рук.

Я хотела поговорить с ней вопреки обиде, что таилась внутри. Она моя мама, и мне всегда ее не хватало, особенно после смерти отца.

Вот только ей это было не нужно.

Не у всех женщин присутствуют материнские инстинкты. Адалинда Фрэйз была одной из них.

— Как твои дела? — равнодушно спросила она, присаживаясь обратно на свое место. — Вижу, ты хорошо устроилась. Академия полностью обеспечивает тебя, давая при этом образование.

Мне не хотелось спорить с ней и доказывать, что стипендии едва хватает. Больше всего мне интересно было услышать, зачем она пришла.

— Тебя действительно интересуют мои дела? — с некой надеждой в голосе произнесла я, и мать взяла в руки чашку с чаем, что стояла перед ней на столе.

— Конечно, — неубедительно ответила она, отпивая чай, и я нервно вздернула подбородок.

Это была ложь.

— Что ты решила по поводу предложения Габриэля? — неожиданно спросила она, пристально взглянув на меня.

— Что? — сорвалось с моих губ, пока я ошеломленно смотрела в светло-зеленые глаза своей матери.