Мерзкая семерка

Мейвен с наслаждением убивала солдат, некромантская сила останавливала сердца и насылала гниль на мозги. Два лучника из задних рядов задохнулись, их языки почернели и распухли. Оставшиеся инквизиторы пошли в атаку, но теперь ее нож пробудился. Она подняла клинок и позвала их души. Мейвен гасила их жизни, как штормовой ветер – свечи, а нож всасывал души. Рыцари в доспехах повалились, словно дохлые мухи.

Она ходила среди них, насылая смерть и вырывая души, чтобы стать еще сильнее, смакуя погасшую надежду в глазах жрецов, когда они поняли – даже вера в Богиню их не спасет.

Тиарнах достаточно долго отвлекал ее брата, чтобы она успела разделаться с мелкими гадами, и больше ей никто не мешал. Мейвен оценила его заботу, на которую не могла и надеяться, когда все это началось. Тиарнах оказался удивительно стойким.

Брат Мейвен взревел от ярости, увидев всех своих соратников мертвыми у ее ног. Мейвен упивалась его болью, гневом и разочарованием.

Они шагнули друг к другу, это была их первая встреча за сорок лет. И, скорее всего, последняя.

– Сестра, – прошипел он.

– Брат. – Она улыбнулась при виде жуткой раны от рассекшего череп топора, и натянулись шрамы на ее лице, появившиеся по вине брата. – Похоже, судьба решила отплатить тебе за предательство. Восхитительно. Если бы только Амогг Хадакк рубанула чуть глубже.

Из раны на голове брызнул золотой огонь, злые языки всепожирающей магии рванулись к Мейвен. Она подняла смертоносный нож небытия, и божественный огонь тут же съежился.

– Что ты сделал с Грейс? – спросила она.

Мейвен было плевать на империю, религию или завоевание. Она хотела только одного – найти давно потерянную сестру, единственного человека на свете, которого она когда-либо любила.

– Я уберег сестру от всех пороков и зла этого мира, – ответил он. – Включая тебя. Ты никогда не коснешься моей чистой и совершенной сестры.

– Она и моя сестра, – сказала Мейвен. – А ты держишь ее взаперти как домашнюю зверюшку.

Он нахмурился.

– Ты нам не родня. Ты злобная почитательница смерти и разложения, тебе нет места в праведном мире, который я для нее создаю.

– Ты создал этот жестокий мир только для себя, эгоистичный фанатик, – выплюнула Мейвен. – Разве ты когда-нибудь спрашивал Грейс, чего хочет она? Разумеется, нет. Так, значит, я тебе не сестра, да?

Она ударила первой, когти тьмы впились ему в сердце. Разнесли в клочья кирасу, но покалеченную плоть по-прежнему защищала сила Светлейшей Богини. Мейвен и не ждала, что будет легко, но это позволило ей оценить, сколько у него осталось сил. Даже после повреждений, нанесенных гигантским демоном, топором Амогг и мечом Тиарнаха, казалось, он еще способен побороть ее грубой физической и магической силой. И если он будет драться с осторожностью и внимательно, то может даже победить. Но Мейвен такого не допустит.

– Я тебя убью, – сказала она. – А потом проткну ножом сердце твоей любимой Светлейшей и полакомлюсь Ее душой.

Амадден совершенно потерял рассудок. Его глаза утратили даже намек на самоконтроль и гуманность. Он закричал. В его ранах закипел золотой огонь, пока пламя не обволокло его, словно вторая кожа. Он возвышался над Мейвен, став вчетверо больше, чем секунды назад. Теперь ему не нужны были умения обращаться с мечом, остались только пылающие руки, наполненные первобытным желанием крушить и убивать. Одним взмахом руки он снес здание, и Мейвен пришлось уворачиваться от горящих обломков.

Она попятилась и высоко подняла руку, полную некромантской магией.

– Восстаньте!

Трупы солдат и посвященных рыцарей поднялись на ноги, сжимая оружие – их руки еще помнили, как с ним обращаться. Лишь один труп отказался подчиняться ее воле. Тиарнах лежал в том же месте, где пал, упрямо возражая ей даже после смерти, а устремленный на нее взгляд о чем-то предостерегал.

Мейвен отошла подальше от храма и кучки грязных крестьян и наблюдала, как армия мертвецов облепила пылающую фигуру ее божественного братца. Его бешеный гнев и золотые кулаки испепеляли нападавших с каждым взмахом. Но как бы принц Сокол ни был силен, он ослаб после многочисленных схваток, и чей-нибудь меч умудрялся пронзить его, прежде чем сгореть дотла вместе с хозяином. На фоне золота заалела кровь.

Из переулка появился отряд потрепанных солдат империи, они переводили взгляды с Мейвен на своего предводителя. Она протянула к ним руку, сгноив внутренние органы, а трупы присоединила к своей армии. Для нее было безопаснее убить солдат брата и натравить их на него, чем самой драться с ним напрямую. Смерть с помощью сотни булавочных уколов, а кровь ему пускали его же подданные. Как же ему досадно!

Она побежала на юг, по дороге поднимая павших. По всему городу рассыпалось немало имперских солдат, они выбивали двери и убивали всех, кто сопротивлялся. А сопротивлялись все горожане, хотели они того или нет. Мейвен наткнулась на несколько отрядов и тут же вырвала у них жизнь. Она оставила в живых нескольких оглушенных жителей Тарнбрука не из благородства, а потому что они были слишком слабы, да и повсюду были более подходящие объекты.