Мерзкая семерка

Пенни, в свою очередь, глядела на огромного орка, в ее взгляде был страх с примесью восхищения.

Кокс увидел, что юбка у Пенни возмутительно коротка и, что хуже, с разрезом сбоку.

– Это просто позор, а не платье, – прошипел он. – Прикройся, девушка!

Амогг зарычала, и старейшины содрогнулись.

– Пенни захотела драться со мной. Теперь она сражается для меня. Надо стать настоящим воином. А дурацкая одежда не годится для боя, так что я ее улучшаю.

Кокс зацокал языком, обращаясь к Пенни:

– Ты позволила этому безмозглому зверю обрядить тебя как бесстыдную потаскуху.

Амогг шагнула вперед и одной рукой обхватила горло старейшины, подняв его на ноги. Человек задыхался, пытаясь разжать железную хватку. Рука сдавила сильнее, и позвонки хрустнули, как у петуха со свернутой шеей.

Пенни и старейшины завопили. Амогг, красная и огромная, как гора, с силой бросила тело в угол и, пылая орочьим гневом, опустила взгляд на оставшихся двух старейшин.

– Хиляки оскорбляют Амогг и умирают. Оскорбляют Пенни и умирают.

Ее кожа уже возвращалась к спокойному зеленому цвету. Амогг подтолкнула Пенни к самой прочной скамейке в зале, и сиденье угрожающе скрипнуло под горой орочьих мускулов. Пенни выглядела больной, как из-за неожиданного убийства, так и от понимания, насколько орки суровы и как сильно она от них отличается. Выхода у нее не было.

Представители Тарнбрука с ужасом смотрели на Черную Герран.

– Вас предупреждали, – сказала она. Старая Далия могла бы расстроиться, но еще более старая Черная Герран никогда не любила этого козла. – Амогг Хадакк куда полезнее, чем этот вечно недовольный старый дурак, не способный держать язык за зубами. – Она обернулась к Амогг. – А твои друзья-орки к нам не присоединятся?

Амогг пожала плечами.

– Они не говорят человечьи слова хорошо. Они рады строить большие стены.

Черная Герран кивнула, а потом недовольно посмотрела на дверь.

– Лоример, возможно, еще не вернулся, но кто знает, где Тиарнах?

Амогг заулыбалась.

– У огненногривого был вчера бой, хороший. Много крови, человечьи самцы валялись в грязи. Много пили вашего эля. Амогг выпила лишь один рог. Не забыла урок Муравейника. Голова потом болит сильно. Не могу справляться с похмельем.

Тиарнах выбрал именно этот момент, чтобы ввалиться в храм, – глаза налиты кровью, под стать распухшей щеке и ссадинам на носу. Содрогнувшись, едва ступил за порог, он старался больше не смотреть на статуи богов. На руках и шее у него тоже цвели синяки, но уже со сверхъестественной скоростью увядали, меняя цвет с черно-синего на зеленый и желтый. Он заметил труп в углу и отнесся к нему равнодушно, словно там стоял фикус в горшке или старый сапог.

– Это наши мужские дела.

Больше он не стал объяснять, тяжело опустился на стул и прикрыл глаза.

Черная Герран поморщилась, а потом перевела взгляд на карту.

– Начинаем. Лоример сможет присоединиться к нам позже. Что вы скажете о нашем ополчении?

Тиарнах приоткрыл один глаз.

– Там у вас лучшие – фермеры да мальчишки. Вся орава сломается при первом же натиске. Дайте нам хотя бы пару недель, и мы сможем что-нибудь с ними сделать, хоть сопротивляться эти четыре сотни научим.

Амогг фыркнула.

– Это не воины. Мягкотелые. Не храбрые, не такие, как Пенни, которая и со мной сразится ради родни. Человечьи самки могут воевать лучше. Я учу их драться, как маленьких орков.

– Интересно, – ответила Черная Герран. – Я за то, чтобы дать оружие каждой женщине, готовой сражаться. Чем их больше, тем лучше. А что скажете вы, старейшины?

Дим так плотно сжал губы, наблюдая за Амогг краешком глаза, что слова вырывались как гнилые зубы, по одному:

– Надо так надо.

Хили не сводила глаз с Пенни и казалась более испуганной и задумчивой.

– Если женщины добровольно на это пойдут, то, учитывая обстоятельства, я не против. Но не все так крепки, как Пенни.

Девушка покраснела под взглядами всех собравшихся.

– Кто тебя разозлил? – спросила у нее Амогг. – Убей их.

– Дура ты зеленая, она же просто смущается, – вставил с порога Лоример.

Из одежды на нем были только полоски ткани на глазах и на чреслах, да еще накидка из свежей, еще сочащейся кровью медвежьей шкуры. Его липкие от пота мышцы блестели, как у статуи бога.

Он швырнул через зал тяжелый мешок, приземлившийся у ног Черной Герран. Из мешка выкатились четыре человеческие головы.

– У тебя осталось не так много времени, Тиарнах. Две недели, самое большее три до прибытия авангарда в три тысячи человек. Основные их силы отстают на несколько дней пути. Если эти люди не врали, то там вчетверо больше солдат, с кавалерией и осадными орудиями.

Верена взглянула на подарки вампира:

– Шпионы Империи света?

– Точно. Несколько ваших людей, поставленных наблюдать за перевалом, убиты. Остальные теперь предупреждены.

Услыхав о потере, старейшины застонали.

– Кто убит?

Лоример в самых ярких подробностях описал и убитых, и то, как они скончались. Дим обмяк в кресле и закрыл руками лицо, подавляя рыдания.

– Среди них его внук, – пояснила Хили.