Мерзкая семерка

Эстеван взял на себя обучение лучников ополчения, остальные добровольцы остались в суровых, но умелых руках Амогг и Тиарнаха, постепенно приноравливаясь к навыкам ближнего боя. Первые пятьдесят мужчин и Пенни быстро обучились и даже смогли передавать основы другим. Из имеющихся пяти сотен половина имели шанс стать достойными воинами. Остальные так и остались вооруженными горожанами и годились лишь на то, чтобы выстоять хоть какое-то время. Во время тренировок Тиарнах постоянно отмахивался от кусачих мух, решив, что природа на него ополчилась.

Мухи были не естественного происхождения – это Мейвен осторожно испытывала его, изучала природу богов и прикидывала, как им навредить. Благодаря знаниям, полученным от исследования его полубожественной плоти, ее следующее столкновение с инквизиторами Светлейшей должно пройти совсем по-другому.

Верена координировала тыл и снабжение, наблюдала за доставкой по морю оружия и товаров с Авилданских островов для поддержки обороны и строительства укреплений, а тем временем ее пиратские корабли стекались со своих охотничьих угодий, со всех вод и островов Эссорана в единый могучий флот. Никто не знал, сколько мореходных кораблей удалось построить Империи света, но уж лучше атаковать врагов чрезмерно большим флотом, чем малым. Если повезет, все приличные корабли Верена захватит и присоединит к своему флоту.

Лоример охотился в скалистых горах и обледеневших долинах, развлекался, пожирая отборные куски разведчиков-горцев и поинтереснее раскладывая искромсанные останки, чтобы их обнаружила следующая группа. Он лишал врагов глаз и некоторых оставлял в живых, чтобы было кому донести в империю весть о его работе. Каждую пару дней он возвращался побеседовать с Эстеваном, но почти не уделял времени остальным. Он предпочитал одиночество обществу некультурных деревенщин из Тарнбрука.

На тринадцатый день погода испортилась. Южный ветер принес в долину Мхорран теплый воздух, растопил последние остатки зимы, предвещая наступление лета. Спустя несколько дней сухой и теплой погоды горные тропы снова стали доступны для пешего перехода. На рассвете пятнадцатого дня над далекими вершинами показались черные столбы дыма – наблюдатели Тарнбрука запалили сигнальные костры.

Приближалось войско Империи света.

Горожане и ополченцы забегали туда и сюда, чтобы успеть сделать как можно больше до прихода врага. Верена созвала моряков, собираясь отбыть в море и принять командование авилданским флотом. Амогг с Черной Герран провожали ее, и на прощание мастерица темных искусств вручила Верене лакированную шкатулку черного дерева.

– Внутри ждет своего часа крошечный демон, передаст мне весть от тебя, если это потребуется. Не открывай под прямыми солнечными лучами – у них очень чувствительные глазки.

Верена нахмурилась, словно ей вручили коробку с зараженными крысами, и сейчас же передала шкатулку матросу.

– Я желаю тебе удачи, – сказала она. – Вам она потребуется.

– Пусть будут к тебе благосклонны море и паруса, королева Верена Авилданская, – ответила Черная Герран. – Благодарю тебя за старания. Все вы здесь по личным причинам, но мы все же спасем тысячи ни в чем не повинных, сокрушив Империю света. Вы делаете доброе дело, и это принесет славу.

Миновала минута скептического молчания. Потом Амогг захохотала:

– Да, у нас хорошая битва. Много смерти и много славы.

Кроме Черной Герран, никого не заботили жизни обитателей Тарнбрука.

– Ну, тогда к черту вежливые беседы, – сказала она. – Пора уничтожить их войско. Пришло время напустить на них Лоримера, проучить врага. Я хочу, чтобы руки у них тряслись, чтобы их сапоги наполнялись мочой.

Началась война.

Глава 23

Робарт из Оллстейна молил Светлейшую остановить дождь, но он только шел все сильнее. Весенний ливень шелестел в ночном воздухе, капли неумолимо выбивали барабанную дробь по железному шлему. Робарт прислонил копье к стволу дерева и укрылся под еще оголенными ветками. Это было одно из немногих уцелевших деревьев в забытой Богиней долине. Остальные превратились теперь в грубые пни, наспех срубленные, не дающие ни крова, ни дров. О Богиня, как же он тосковал по своей постели дома, на цивилизованном севере.

Он смотрел в темноту и завидовал огонькам, мерцающим вдалеке, у примитивных укреплений, воздвигнутых обреченными горожанами. Тем проклятым деревенщинам, по крайней мере в эту ночь, сухо и тепло – в отличие от него и его друга Тинольта, c которым приходится торчать в карауле.