Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит

Следуя за юным проводником, полицейские вошли в здание. Солнечный свет с огромным трудом проникал в голубовато-серый вестибюль, где имелись пустая будка охранника и неполные останки дюжины пластиковых стульев, ножки которых были все еще прикручены болтами к полу. Три флуоресцентные лампы мерцали, точно военный телеграф, пока Вшивый вел гостей к лифту.

Доминик приподнял бровь.

– Это дерьмо работает?

– До двенадцатого этажа, – сказал подросток и стукнул кулаком по кнопке. – Мы можем подняться туда, а дальше придется идти пешком.

Внутри шахты лифта застонали детали механизма. Великан-полицейский вытащил сотовый телефон.

– Это «Фантом»[12]? – спросил Вшивый.

– Да. – Большие пальцы Уильямса превратились в насекомых.

– У него шестьдесят четыре гига для кино и прочего дерьма?

– Да.

Экзоскелет кивнул.

– Надо будет взять себе такой.

«Интересно, – подумал Беттингер, – знает ли Вшивый столицу штата, в котором живет».

Что-то звякнуло в шахте, дверь открылась, и они увидели двух бородатых белых парней, чьи нервные красные глаза скрывали козырьки бейсболок. От них сильно пахло марихуаной.

Дуэйн завел полицейских в бледно-зеленый лифт и нажал на проржавевшую кнопку, находившуюся над номером одиннадцать.

Что-то звякнуло, дверь закрылась, и лифт, содрогнувшись, стартовал, точно ракета.

– Ты знаешь, кто живет в квартире шестнадцать-десять? – спросил Беттингер.

– Не-е, – продребезжал ракообразный. – Я здесь не бываю.

Металлический скрежет эхом пронесся по шахте. Лифт остановился, его дверь застонала и ушла в стену.

Вшивый вышел. Доминик (он продолжал печатать на телефоне) и Беттингер последовали за ним. Пурпурный коридор, в котором они оказались, выглядел как инфекция; пахло здесь смесью плесени и застарелого секса.

Зевнув, подросток повел полицейских к пожарному выходу. Здесь толкнул дверь, и они увидели тускло освещенный лестничный колодец. С другого этажа до них донесся звук тяжелых шагов.

Беттингер и Дуэйн вышли на лестничную площадку, Доминик засунул телефон в карман и последовал за ними. Пока троица поднималась на следующий этаж, детектив отметил бесчисленные граффити, а также весьма яркую картинку – черный конь оседлал белую женщину, чьи вылезающие из орбит глаза, вставшие дыбом волосы и подогнутые пальцы ног указывали, что она достигла оргазма.

– Талантливый ниггер, – заметил подросток.

Жюль не был уверен, кого имел в виду Вшивый, – художника или жеребца.

Они миновали двери, на которых было написано «14» и «15», и продолжали подниматься по лестнице. И тут услышали звуки тяжелых ударов, от которых содрогнулись стены.

Беттингер пересек лестничную площадку, распахнул дверь, заглянул в пустой коридор и повернулся к подростку.

– Теперь спускайся вниз, – сказал детектив.

– Я хочу посмотреть.

– Иди.

Раздался женский крик.

Доминик схватил Вшивого за левое плечо, развернул его и толкнул в сторону лестницы.

– Проваливай.

Глава 14 Ты это заслужил

Полицейские поспешно прошли по коридору, который был заражен тем же пурпуром, отравившим двенадцатый этаж.

– Ты это заслужил! – услышали они женский вопль.

Пронзительно завизжал ребенок – девочка или мальчик, не достигший периода половой зрелости.

Беттингер и Уильямс принялись стучать кулаками по номеру «1610» и закричали:

– Полиция!

– Отойдите от ребенка! – приказал детектив.

– Откройте долбаную дверь! – добавил великан-капрал.

– Не лезьте к моей семье! – Женщина внутри квартиры тяжело дышала и пришептывала, и Жюль пришел к выводу, что это тучная белая особа. – Я знаю, что вы не настоящие копы!

Ребенок начал громко рыдать.

– Мадам, – сказал Беттингер, – вам нужно открыть…

– Оставьте меня в покое, это не ваше дело!

– Это наше дело, – заявил детектив. – Подойдите к двери, или мы ее взломаем.

Женщина что-то прошептала, и ребенок неожиданно перестал плакать.

Доминик принялся колотить по двери.

– Пять секунд, или мы взломаем дверь!

– Я иду.

Напарники услышали звук приближающихся шагов и подняли свои значки. Соседи скандалистов начали выглядывать в коридор, чтобы лучше видеть представление. Один белый старик сосал леденец.

Тень накрыла пространство под дверью, глазок почернел.

– Ох, дерьмо, – прошептала женщина, находившаяся внутри квартиры.

Беттингер убрал значок.

– Открывайте.

– Извините за шум. Его больше не будет. – В голосе хозяйки отчетливо слышалась тревога.

– Впустите нас в квартиру! В противном случае продолжим разговор в участке.

Щелкнул замок, звякнула цепочка, полицейские услышали грохот отодвигающегося засова, и дверь открылась внутрь. В розовом коридоре стояла болезненно тучная белая женщина, одетая в тесную синюю ночную рубашку, открывавшую больше обнаженной кожи, чем у двух обычных раздетых женщин вместе.

Жюль заглянул в квартиру, но никого там не увидел.

– Где ребенок?

– В ванной комнате.

– Отведите нас туда.

Хозяйка впустила полицейских в коридор, где пахло смесью кишечных газов и сыром чеддер, и подвела их к закрытой двери.

– Как его зовут? – спросил Беттингер.

– Питер.

Детектив постучал в дверь.

– Питер?

– Что? – Голос мальчика был невнятным и влажным от слез.

– С тобой все хорошо?

– Да.