Мерзкий старикашка

Могучий, черный как ночь и быстрый как ураган зверь с валящим из ноздрей паром и красными глазами навыкате затормозил, едва оказавшись на открытом пространстве, и начал озираться, выискивая, на ком бы выместить свою злость. Трибуны дружно ахнули, танцоры переменились в лицах, некоторые что-то закричали распорядителю корреры, но их голоса заглушил звук заигравшего оркестра.

— Проклятье, да он растопчет мальчишку и не заметит! — подался вперед князь Хурам.

Тумил меж тем махнул рукой надрывающемуся от крика танцору с его спатычем: не переживай, мол, все нормально, и оглушительно свистнул, привлекая внимание быка. Тот взревел, заметив наконец парня, и рванул с места в карьер.

Не знаю, что бы в такой ситуации сделал я — скорее всего, обделался бы со страху и помер, а Тумил бегом рванулся навстречу этому чудовищу. Бык склонил голову, мотнул ей, пытаясь поддеть парня своими огромными рогами, но тот ухватился за них, оттолкнулся от земли, взлетел вверх локтей на пять, использовав силу бычьего удара, и, сделав двойное сальто в воздухе, приземлился на танцовище, аки агент Смит в первой «Матрице» — опершись на одно колено и кулак.

Трибуны разразились восторженным ревом, а несколько танцоров сорвались с места и побежали к ведущим вниз лестницам, на ходу обнажая свои спатычи.

Черныш еще только начал разворачиваться, пробуксовывая на месте, а юноша уже был снова на ногах и несся к нему. Бык повернулся, когда Тумил уже вплотную приблизился, но не успел и шага сделать, как взявший хороший разгон парень прыгнул вперед и оказался стоящим на спине быка, широко раскинув руки.

Взревев от ярости и возмущения, бык прянул вперед, но ожидавший этого экс-послушник в тот же миг чуть подпрыгнул на месте и приземлился, все так же раскинув руки как канатоходец, уже на землю, не сдвинувшись в сторону, казалось, ни на пядь.

На сей раз бык начал тормозить медленнее, описывая дугу по танцовищу, а Тумил, ухватив свой плащ за один из углов, неторопливо поволок его по песку, двигаясь Чернышу навстречу.

Зверь громогласно фыркнул, вновь выпустив из ноздрей клубы пара, топнул копытом и бросился в атаку на жалкую козявку, посмевшую сопротивляться его мощи.

Мальчик все так же неторопливо двигался навстречу быку, а когда тот был уже совсем близко, набросил ему на морду плащ, лишая зрения, и отпрянул вперед и вбок.

Зверь споткнулся, сбавляя ход, наклонил голову вперед и подбросил плащ вверх и в сторону. Подбросил вместе с ухватившим его за рог Тумилом, описавшим в воздухе дугу и оседлавшим быка.

Черныш обиженно взревел и взвился в могучем прыжке, изогнув хребет, но парень уже скатывался по его спине эдаким колобком, ловко избежав пинка задними копытами, приземлившись на прямые ноги позади быка и продолжая держать в руке свой плащ.

Бык вновь начал разворот, дергано, злобно, и Тумил, повернувшись в сторону, выкрикнул что-то и вытянул свободную руку. Напряженно следящий за происходящим танцор кинул парню его бычий спотыкач — бросил точно, и ладонь моего стремянного обхватила ножны, притом что сам он так и не сделал ни одного шага в сторону.

Черныш снова устремился на юного танцора, стремясь смять его, стоптать, смешать с землей. Парень вновь бросил перед собой плащ, и на миг тот вырос стеной между человеком и животным, скрыв Тумила от глаз зверя. Бык притормозил, на краткое мгновение сбавил шаг, но ткань стремительно падала наземь. Издав торжествующий трубный звук, зверь вновь прибавил шагу, втоптал тряпку — теперь уже тряпку, ни на что, кроме мытья полов, не пригодную, — копытами в песок, ринулся туда, где видел человека последний раз…

Тумил, совершенно неожиданно для животного, оказался совсем в другом месте, сбоку, уже с обнаженным спатычем и нанес быку стремительный укол.

Оружие вырвалось из руки юноши, осталось в теле зверя, который продолжал двигаться вперед все медленнее и медленнее, начав спотыкаться. Наконец он окончательно остановился, и передние ноги его подкосились — бык рухнул на колени.

Тумил подошел к Чернышу и вытянул спатыч, упершись в бок зверя ногой. Бык опрокинулся в противоположную сторону, а из калиток начали выбегать спешившие на помощь парню танцоры.

Рев на трибунах перерос пределы возможного, а я вдруг понял, что все время поединка человека и животного сидел затаив дыхание и что сердце мое бешено колотится и покалывает.

— Потрясающе, — прошептал сидевший рядом со мной Касец. — Никогда не видел ничего подобного.

— Осмелюсь поздравить вас с дальновидным выбором стремянного, — негромко добавил Зулик.

Потом было награждение победителей, и Тумилу, разумеется, было присуждено первое место. Приз его — полсотни аннов, — правда, во дворец наместника несли под моим присмотром и без его участия. Едва парень покинул танцовище, как восхищенная толпа утащила его куда-то в буквальном смысле на руках.

В общем, вернулся Тумил только под утро, слегка трезвый, взъерошенный и зацелованный до полусмерти.