Месье и мадам Рива

Тьерри надеялся, что на том этапе ужина я вникла в суть дела. И я действительно вникла. Тьерри Вагнер признался нам с Летицией — и мы восприняли его слова как откровение, — что если благодаря обнищанию Европы появится возможность меньше летать, меньше менять часовые пояса и гоняться за клиентами, он будет рад. Конечно, бизнес-класс неплох, некоторые авиакомпании предлагают настоящие удобства первого класса, однако самолет остается самолетом со всеми привходящими сложностями. Мы с Летицией выразили молчаливое согласие с оратором. После чего он заявил, что если мы думаем, будто колесить по свету так же легко, как сидеть в офисе, мы ошибаемся. Кажется, наш собеседник, как и мы, мечтал о будущем, в котором он будет зарабатывать больше, а уставать меньше.

Затем новый возлюбленный моей подруги наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Со стороны выглядело как сладкий щебет голубков. Однако далее, вместо поцелуя, последовало нечто другое: Тьерри встал, кивнул официанту, который поспешил принести пальто, оделся, удостоил меня очень милого прощального жеста и удалился восвояси. Официант, принесший пальто, воспользовался случаем и убедился, что мы с Летицией закончили с первой порцией рыбы. Он аккуратно взял приборы, твердой рукой ловко разрезал пикшу, остававшуюся до сего момента в тепле, и разложил по тарелкам.

Странная судьба у Тьерри Вагнера. Поглощая вторую порцию рыбы, я вспоминала, что рассказывала мне о своем возлюбленном Летиция в последние недели. Она рассказывала мало. Не из скромности, а потому, что я не проявляла должного интереса, следует признать. Тьерри немец. Получил отличное образование, после докторантуры стажировался в США. Не помню, какая у него специальность. Он хотел остаться в Америке, но все-таки вернулся в Европу по причине, которую Летиция, конечно, упоминала, но я забыла. Очень быстро Тьерри покорил какую-то важную компанию, занимающуюся тоже не знаю чем, а потом ему предложили преподавать в университете Ганновера. Какой предмет Тьерри позвали преподавать, я, разумеется, не помню. В любом случае он согласился и строил одновременно университетскую карьеру и карьеру в бизнесе, а еще занимал разные должности в ассоциациях по защите профессиональных интересов. Мало-помалу СМИ стали обращаться к Тьерри, брать у него интервью как у эксперта в разных областях. И он успешно совмещал роль эксперта с другими ролями, до тех пор пока однажды не случилось что-то серьезное, а может, просто накопилось много несерьезных событий, которые все вместе стали восприниматься как что-то очень важное, в общем, как бы там ни было, Тьерри решил, что достаточно прогибался и вкалывал на этот мир и пришла очередь мира прогнуться в ответ и дать Тьерри все, что он пожелает. Так он и сказал Летиции, а Летиция — мне. Еще моя подруга видела разные паспорта своего нового друга. Она гордилась тем, что среди прочих паспортов у Тьерри имеется и швейцарский. Помню, с каким восхищением она рассказывала о том, что многие документы Вагнера составлены на языках, о которых она даже не слыхивала. Было очевидно, что приключение Летиции обретает размах как благодаря значимости Тьерри, так и за счет всех его удивительных штампов, проставленных в соответствии с законодательствами разных стран. Летиция мне сказала (и я запомнила ее слова наизусть), мол, она бы никогда не поверила (я бы, кстати, тоже не поверила), что человек может иметь столько документов, а главное — что все эти удостоверения личности ему нужны, ведь большинство из нас пользуется одним-единственным паспортом на протяжении всей жизни, не говоря уж о тех, кто вообще остается без документов, и, однако, каким-то образом путешествует по нашим морям, островам, оказывается на наших пляжах, а затем проникает в наши кварталы.

9 Везучие женщины встречают мужчину своей жизни в тот момент, когда меньше всего этого ждут