Месяц на пределе. Как я жил и тренировался со спецназовцем

Я понимаю, что затея глупейшая, но мало-помалу она начинает мне нравиться. Я пытаюсь представить, какова она — зимняя вода под ледяной коркой. Мы бежим вниз по холму от моего дома к озеру. Снега по колено. На мне кроссовки, носки, шорты и джемпер. Мы преодолеваем метров триста пологого спуска. Я навернулся дважды и пропахал носом снег. «Котик» грациозно скользит по склону, не напрягая ни одной лишней мышцы. Оказавшись на берегу, он сразу же разувается и находит полынью, подходящую по размеру.

А потом запрыгивает в нее! Слой льда оказался не таким уж толстым.

Местами у берега лед совсем прозрачный.

— Держись за льдину, — советует «котик».

Поверить не могу, что я это делаю.

Осторожно крадусь по льду в сторону полыньи, где моржует «котик».

— Так, залез в воду! Быстро! — орет он.

Боже, он сошел с ума.

— Нет! Я не могу.

— А я сказал, залезай! Стоишь, время тянешь. Обделался? — Губы «котика» уже посинели.

Я снимаю кроссовки, стягиваю носки. Ну все, прощайте, люди добрые.

— Ицлер, я кому говорю, живее! По яйца залезай.

Я запрыгиваю в соседнюю полынью, но там только по колено. В ногах появляется ощущение, что их отпиливают. А может, это мне самому уже захотелось их отпилить.

— Глубже! — кричит «котик».

Я нашариваю дно на пару шагов в сторону, и вода сразу становится по пояс. Внезапно выражение его лица меняется. Ярость проходит, он хмурится и встревоженно говорит:

— У нас пять минут до обморожения. На выход! Прямо сейчас!

Чего?!

— И следи, чтобы не попасть кожей на лед, а то не отскребешь, — командует он.

Что происходит?

— Помнишь пацана из «Рождественской истории»[23]? Ставишь руки в кроссовки и вылезаешь из воды. Дальше ползи по льду, голыми ногами толкайся, они будут липнуть, не поскользнешься.

Добраться до берега занимает долгие две минуты. У меня в голове бешено звенит обратный отсчет. У нас осталось три минуты до того, как ткани отморозятся. Мы со всех ног бежим босиком вверх по склону, обувь зажата в руках.

«Котик» подбадривает:

— Две минуты осталось!!! Беги, твою мать!!!

Осталось полпути до дома, моя кровь кипит от адреналина. Ни одной мысли в голове не осталось, кроме цели: попасть на вершину холма. Пальцы на ногах скоро отвалятся. Ниже колен ничего не чувствую. С каждым шагом мне кажется, что еще чуть-чуть — и ноги разобьются вдребезги, как антикварная чайная чашка, упавшая на пол. Дело дрянь.

Наконец мы взбежали наверх и бросились к дому. Содрали мокрую одежду, растерлись полотенцами, халатами, всем, что под руку попалось.

Сара стоит и смотрит на все это безобразие. Кажется, я никогда еще не видел ее такой разгневанной.

— Вы идиоты?! Как можно было додуматься до такого? — кричит она.

— Прости, пожалуйста.

— «Прости»? У тебя сын растет, пора включать мозги! Никакой нормальный человек не будет шататься по льду на озере!

Сара очень редко ругается. Значит, я довел ее до ручки.

Она разворачивается к «котику».

— А вы! Как вам не стыдно. Объясните, что полезного в таком купании?

— Ничего полезного, Сара! Ваш муж не подписывался на полезное. Наши тренировки — вообще про другое!

ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ…

«Котик» заходит ко мне в комнату и говорит:

— Надо выжать из купания максимум. Мы должны переработать этот адреналин.

Что он имеет в виду?

Делаем 15 подходов по 15 отжиманий каждую минуту. Все это время меня не покидает мысль: «Никто не поверит. Никто». Но я настолько далеко зашел, что теперь готов принять любой вызов. Я прошел точку невозврата и горжусь открывшейся решимостью.

ДВАДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ…

«Котик» заходит в спальню. Я сижу, закинув ноги повыше, чтобы поскорее спал отек.

— У нас осталось только четыре дня. Мы должны расширить границы твоих возможностей. Рано расслабляться. Ты не готов возвращаться в реальный мир, — сказал «котик».

Я задумываюсь и понимаю, что он прав. Моя нынешняя жизнь — это не реальный мир. И тут приходит осознание, что скоро «котик» уедет. На его месте останется огромная дыра. Эти последние 27 дней были ни на что не похожи. Не предполагал, что так привяжусь, но я действительно буду скучать по нему. Скучать по нашим сумасшедшим тренировкам. Мне будет не хватать перегрузок и боли. И его руководства. Что-то я совсем расклеился в этом теплом кресле.

— Давай сделаем на ужин такос? — предлагаю я.

— Такос? Да кому они нужны. Мы пойдем париться.

— Париться?

— Ага, посидим в парилке. Поставим термостат на плюс пятьдесят и засечем тридцать минут. Никаких обливаний, никаких разговоров. Питьевой воды у тебя будет только триста пятьдесят миллилитров. Я хочу проверить твою силу воли!

«Котик» устанавливает температуру, и мы ждем 20 минут, пока парная комната хорошенько прогреется. Раздеваемся до трусов и заходим внутрь. Чтобы усилить эффект, «котик» говорит мне сидеть, подложив под себя ладони. Из-за этого мы оба вынуждены сидеть с прямой спиной, головой ближе к потолку, где жарче.

— О, жар пошел! — радуется «котик».

Да я и сам чувствую.

— Держа голову как можно выше, мы получим максимальную дозу нагрева, — повторяет он.

Пять минут… хорошо.

Десять минут… нормально.

Двенадцать минут… я выпил весь запас воды.

Пятнадцать минут… жить можно.