Читаем Месяц на пределе. Как я жил и тренировался со спецназовцем полностью

Двадцать минут… что-то нехорошо.

Я слышу шипящий звук.

Сложно разобрать, откуда он идет, — у меня даже глаза потеют. Я только надеюсь, что это не от меня.

Пульс высокий, сердце бешено стучит. Кожа как у вареного цыпленка.

Все, я перегрелся, и меня уже подташнивает.

«Котик» сидит у другой стены парилки, и я едва вижу его очертания. Слышу, что он насвистывает, и это сводит меня с ума. В мелодии можно угадать какую-то песню Beach Boys. Бр-р-р, что за бред. У меня уже начались галлюцинации. Девять минут, говорю я себе. Только девять минут. А пока подумаю про что-нибудь приятное. Про бейсбол. Средний бросок Джитера[24], проценты поля Кипниса[25], показатель ударов Мариано Риверы…

Все, мысли уплывают, мозг выключается!

Теперь я знаю, что чувствует пирожок в микроволновке.

Раз, два, три, четыре… Начинаю считать до ста, чтобы занять голову. Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

Мимо плывут облака…

— У меня не получается, — наконец говорю после 21 минуты молчания. — Прости.

Не дожидаясь его ответа, я вскакиваю и едва не выламываю дверь, настолько мне уже невмоготу.

«Котик» появляется вслед за мной в клубах пара. Дверь оставляет открытой.

— Ладно. Перерыв тридцать секунд и обратно.

Я молчу и не двигаюсь. Он подходит поближе и присматривается.

— Эй! — говорит он.

Я скрючился и привалился к стене.

— Паршиво выглядишь.

Я поднимаю глаза. Его лицо расплывается волнами, как в кривом зеркале.

— Дфаай на первряяя…

— Так не пойдет, отмена! — командует «котик».

«От-мена? От кого?» — проносится в моем воспаленном мозгу.

Следующее, что помню: я сижу на стуле перед входом в парилку. Целую вечность сижу. Один. «Котик» даже не пришел проверить, как я тут. В голове стучит. Через 35 минут я наконец начинаю охлаждаться. Пульс 119 ударов в минуту. С меня течет, как будто я иду по пустыне в разгар лета. Заливаю в себя пять порций Zico, но лишь через полтора часа снова начинаю чувствовать себя живым человеком.

ДВА ЧАСА СПУСТЯ…

Я переместился в спальню. Заходит «котик». Накинув покрывало, я сижу, уставившись в телевизор. Он спрашивает, стало ли мне лучше.

— Немножко, — отвечаю я.

— Отлично, пошли.

У меня в глазах немой вопрос.

— Да ты понятия не имеешь, что такое тяжело. Двигай!

Он говорит мне сделать медленную пробежку в одиночку, чтобы «растрясти суставы». (Те, которые спеклись в парилке, или те, которые задубели в озере?) Говорит, что я должен научиться «лучше себя понимать». Он хочет, чтобы я «прочувствовал изоляцию». Не знаю, что он под этим подразумевает. Честно говоря, я вообще перестал понимать этого парня.

Но я молчу и плетусь на улицу. Один.

Перед выходом он дает мне фонарик, потому что в эти дни темнеет очень рано.

— Не поскользнись на льду, — напутствует он.

— Спасибо.

Бегу семь километров в медленном темпе. Когда возвращаюсь домой, «котик» ждет у двери. Буквально. Сидит снаружи перед дверью на снегу и, представьте себе, жует яблоко.

— Молоток. Работай над независимостью духа, — говорит он.

Я все еще не понимаю, к чему он клонит.

— А теперь соберись с силами — и сто отжиманий. Дом подождет. Десяточку на каждые тридцать секунд. Нет, лентяй, я не шучу. Ты хотел отдых по схеме «все включено»? Не туда попал!

Простите, что?

Но делать нечего, опускаюсь на землю и начинаю отжиматься.

«Котик» тут же начинает критиковать:

— Заново. И на этот раз носом до снега. Игры закончились.

20:00

Он прав, к черту такос. Разогреваю себе два веджибургера. Последнее время я прямо подсел на MorningStar Grillers Prime и этим вечером готов съесть всю коробку. Как только микроволновка пищит, что мой ужин готов, на кухне появляется «котик» с руками за спиной.

— Выбирай, в какой руке? Ты сначала ешь, а потом делаешь двести пятьдесят отжиманий. Либо ешь потом, а сейчас делаешь кое-что другое. Сюрприз.

Что это его потянуло на фокусы? Без лишних вопросов отвечаю:

— Давай то, что во второй руке.

Что ж… Во второй руке оказалось еще больше отжиманий. Мы делаем по двенадцать, потом по восемь, потом по шесть, потом по четыре: каждый подход начинается, когда секундная стрелка проходит очередную четверть круга. Дальше идут упражнения на пресс. Мы садимся из положения лежа столько раз, сколько успеем за 60 секунд. Потом минутная передышка и повтор всего комплекса в течение получаса. Все, меня можно выносить.

Итоги тренировки: 15 километров, 775 отжиманий, 125 подъемов корпуса, 21 минута в парилке, купание в ледяном озере

<p>День 26. Основная цель</p>

Держи в уме главное и защищай его любой ценой.

«Котик»

Коннектикут

— 2 °C

08:00

Я полностью восстановился после происшествия в парилке. Решили остаться в Коннектикуте подольше. Выходим с «котиком» на семикилометровку рядом с домом. Я дышу только через нос. Волшебное ощущение полета. Проверяю время — уложились за 35:17. Это на три минуты быстрее, чем мой предыдущий личный рекорд. Улучшаю показатели! Меня переполняет радость.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шопенгауэр как лекарство
Шопенгауэр как лекарство

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип — философ по профессии и мизантроп по призванию — планирует заниматься «философским консультированием» и лечить людей философией Шопенгауэра — так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. «Генеральная репетиция жизни», происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.Ирвин Д. Ялом — американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. «Шопенгауэр как лекарство» — книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу. Впервые на русском языке.

Ирвин Ялом

Психология и психотерапия / Проза / Современная проза / Психология / Образование и наука